Демон

Щенок… Адрус смотрел на все это, и его память выдавала из своих кладовых картины прошлого – корабль работорговцев, рынок, где продают рабов, школа, где из мальчишек делают безжалостных убийц, способных на любое преступление во имя того, кто отдал приказ. И какая разница, Школа Псов или шайка портовой шпаны, методы, какими из обычных парнишек делают подлых, коварных, безжалостных убийц, – одни и те же. Сломать волю, заставить перешагнуть через кровь, через жалость, через смерть товарища, и… вот тебе зародыш убийцы, способного на все что угодно. На все, что прикажет вожак…

Скоро должна была настать очередь Адруса – он думал об этом спокойно и почти без сожаления. Почти – потому что жалел он только о том, что не сможет попрощаться с Рагхом, верным другом, единственным другом в этом мире. Единственным, кому верил Щенок, он же Звереныш, он же Зверь…

Да, Адрус вспомнил многое. В памяти были еще провалы, но… процентов семьдесят помнил так, будто все это происходило только вчера. Обучение в Школе Псов, бегство, жизнь Зверем и самое главное – убийство императора и его дочери. Его разыскивали в Зануссе, и дорога туда была закрыта.

Впрочем, какая ему дорога? Если только на тот свет? «Эх, Рагх, Рагх! Где ты, брат?!»

– Тут я! – толкнулось в голове. – Я тебя слышу!

– Слышишь?! – Сердце Адруса замерло и застучало с новой силой. – Они хотят меня убить!

– Надо же! А я думал – угостить тебя вкусным мясом! – Картинка: скалящийся от смеха гарм. – За что они тебя?! Что ты им сделал?!

– Злые люди, что еще сказать, – хмыкнул Адрус.

Краем уха он слушал, как Морда разглагольствует о счастливом будущем банды, о том, как хорошо будут жить молодые негодяи, как вместе с ними поставит весь город на колени и вынудит платить дань.

Это, разумеется, глупость и преувеличение, но для того, чтобы сцементировать костяк банды, вполне сгодится. Страх, кровавая круговая порука, посулы счастливой богатой жизни – и вот перед тобой верное «войско», способное на самые ужасные преступления, способное на то, на что ни один из этих парнишек еще вчера ни за что бы не решился.

Морда был хорошим психологом – он с пафосом вещал, что эти сироты на самом деле есть элита мира, что они исключительные, самые смелые, самые умные, самые сильные, а потому должны править, и, чтобы править, должны делать все, что им говорит их вожак. Тогда они станут вождями нового мира и у них будет все, что эти парни пожелают, – деньги, женщины, власть! Нужно только не побояться крови и сделать все, что скажет их вожак, Великий Вожак, которого боятся все и от которого не уйдет ни один предатель!

Под конец длинной, эмоциональной речи три десятка малолетних убийц засверкали глазами, превратившись в одно многорукое и многоногое тело, в единое целое, в существо, опьяненное кровью и иллюзией вседозволенности, обещанной им хитроумным манипулятором. Теперь они готовы были убить и родную мать – только прикажи, Вождь, и ржавый нож, спрятанный в складках одежды, напьется горячей крови, и мир содрогнется, узнав силу настоящего мужчины!

– Рагх, уходи! Ты с ними не сладишь, – устало-обреченно передал Адрус. – Их слишком много! Я тебя некогда от пятерых отбил, ты не смог и с ними справиться, а тут – человек тридцать! Уходи.

– Не глупи. Я иду к тебе. Я еще далеко, но скоро буду возле тебя. Жди.

– Как же ты связался со мной, если далеко?! Насколько далеко? Где ты?

– Под тобой, в пещере. Бегу! Жди!

Гарм замолчал и больше уже не отвечал на вопросы. Адрус прекратил попытки связаться, замер, ожидая, что будет дальше.

А дальше… дальше все было плохо. Морда медленно, сладострастно полосовал его ножом, вырезая из тела узкие ленты, подцепляя их пальцем и отдирая от тела. Потом Адруса резали все остальные, полосуя ножами, нанося удары чем ни попадя.

Щенок пытался сдержать стоны, но ничего не мог с собой поделать – боль ослепляла, лишала сознания, шипучая, страшная, невыносимая!

И когда стало совсем невмоготу, Щенок снова, как полчаса назад, мысленно закричал:

– Рагх! Да где же ты?! Рагх! Я умираю!

И, потеряв сознание, он уже не видел, как из-за корабля вылетел черный ком, состоявший из зубов, когтей, стальных мышц и ярости – неукротимой, дикой, затапливающей мозг, как горный поток после тропического ливня затапливает спокойный деревенский пруд!