Демон

Отличная вода…

дивное небо…

деревья…

Он

услышал, как Линда тихонько вздохнула, сделала глубокий вдох и перевернулась на спину.

Пора менять положение?

Ага.

Точно?

Спина уже пропеклась, она потерлась затылком о полотенце, пытаясь пристроить голову поудобнее.

Тогда я, наверное, тоже перевернусь.

Гарри чувствовал солнечный свет, бьющий в закрытые веки, но глаза быстро привыкли к этой всепроникающей яркости, и его охватила сонливость, и он медленно погружался в дремотное пространство где-то в себе, и гул летних звуков вокруг становился все тише и тише, пока не умолк почти полностью, и вот тогда Гарри резко проснулся. Приоткрыл глаза, щурясь на свет, и перевернулся на бок. Вокруг было тихо. Ощутимо тише, чем раньше. Никто не плескался в бассейне. Оглядевшись по сторонам, Гарри увидел, что народ загорает. Несколько человек играли в карты.

Пора вставать.

Мммммм, Линда чуть шевельнулась.

Просыпайся, иначе сгоришь.

Она перевернулась на бок, открыла глаза, тут же зажмурилась, заморгала и попыталась открыть их снова.

Я думал, я тебя должен быть внутренний таймер, чтобы слишком долго не печься на солнце.

Я не пеклась слишком долго.

Да, но если бы я тебя не разбудил, ты превратилась бы в шкварку.

Я же не говорила, как именно я проснусь, она улыбнулась, всегда можно поставить будильник.

Понятно, он рассмеялся, ты включила мой таймер.

Ну, ты же меня разбудил, когда пришло время, она тоже рассмеялась…

Эй, Гарри, не хочешь сыграть с нами в «пьяницу»? И ты тоже, Линда, нам как раз нужны двое.

Гарри взглянул на Линду, она пожала плечами – почему бы и нет? – и они присоединились к картежникам, сидевшим вокруг расстеленного на траве полотенца, что служило им вместо стола. Ты умеешь играть в пятисотку, Линда?

Умею, но надо вспомнить.

Я смотрю, счет ведет Том.

Кому же еще вести счет, как не мне, Гарри? Все рассмеялись, и игра началась. Где-то на середине партии женщины поменялись местами, чтобы равномерно распределить загар.

Выиграл Том, и все дружно стали кричать, что он наверняка сжульничал и надо перепроверить табличку со счетом, а потом как-то вдруг оказалось, что уже пора идти переодеваться к ужину.

Когда Гарри пришел в бар, мистер Уэнтворт подозвал его к себе и представил мистеру Симмонсу, президенту компании. Рад познакомиться с вами, Уайт. Уолт прекрасно о вас отзывался, он приобнял Гарри за плечи, всегда приятно лично узнать молодых, перспективных сотрудников, так сказать свежую кровь, костяк и будущее нашей фирмы.

Спасибо, мистер Симмонс, я надеюсь, что смогу быть полезным компании и сумею внести важный вклад в наше развитие.

Замечательно. Такой подход мне нравится.

Выпьешь что-нибудь, Гарри? Что тебе взять?

Виски с содовой.

Уэнтворт сделал знак бармену, и когда тот принес заказ, лично вручил бокал Гарри.

Спасибо. В моем понимании все очень просто: чем больше я сделаю для роста фирмы, тем вернее вырасту сам, вместе с ней.

Все верно. Я всегда говорю: чем важнее для тебя фирма, тем важнее для фирмы ты. Они посмотрели друг на друга и кивнули в знак понимания и одобрения.

Какое-то время они еще постояли втроем, и Гарри сам удивлялся тому, как легко он общается с Уэнтвортом, от былой клокочущей злости не осталось и следа. Он сказал чистую правду: он действительно хочет способствовать росту компании, хочет добиться успеха и сделать карьеру именно здесь, ему нравится фирма, нравится его работа, и он совершенно не возражает против того, чтобы оставаться с ними всю жизнь – жизнь, которую он запланировал и спрогнозировал для себя, жизнь, предполагавшую не только стремительный карьерный рост и высокую должность, но и большой собственный дом, несколько автомобилей, скоростной катер и прочие составляющие успеха, как, например, членство в элитном загородном клубе «Вуддейл».

Гарри потягивал виски, с искренним интересом слушал, что говорят собеседники, и почти ощущал себя равноправным участником разговора, хотя смутно осознавал, что они все же отдельно, а он – отдельно. Но он быстро прогнал эти мысли, перебив их нарастающим удовольствием от того, что все в баре видят, как он на равных беседует с Симмонсом и Уэнтвортом; он знал, что все это видят, и восхищаются им, и завидуют.

В конце концов разговор завершился, и Гарри отошел прочь, слегка пьяный и захваченный ощущением собственного превосходства, ему даже казалось, будто он сделался чуть выше ростом (а в ряде случаев и значительно выше) по сравнению с остальными. Он ощущал себя истинным аристократом и с удовольствием встряхивал свой бокал, слушая, как кубики льда стучат о стекло.

Он подошел к Дэвисам, еще сильнее расправил плечи и прямо-таки впился взглядом в нее, пока Марк представлял их друг другу. Милая, это Гарри Уайт. Гарри, это моя жена Терри.

Очень приятно.

Взаимно. Марк о вас много рассказывал.