Демон

— Ни фига себе! — восхитилась девушка, оглянувшись по сторонам. — Нашим только дай возможность развернуться!

Действительно, все помещение оказалось заставлено блоками с непонятной аппаратурой; между ними вперемешку, группами и поодиночке, бродили «гномы» и люди. Родригес, заметив нас, неторопливо подвел к нам еще какого-то «гнома» и, что-то пробормотав в коробочку на своей груди, показал на меня рукой.

— Вик! Знакомься! Это — командир их корабля. Имя не скажу — пока не разобрался. Я его отличаю по вот этому пятну на шлеме скафандра. Он просил меня познакомить его с тем, кто завалил корабли их исконного врага… Кстати, оказывается, они — пацифисты. Не приемлют никакого насилия! Они не могут или не хотят воевать, придурки… Представь себе, у них на корабле нет оружия… В результате уже потеряли почти пять десятков планетных систем. Мы тут наладили неплохой диалог… Правда, еще так много непонятного… Ладно, потом расскажу… — он прислушался к голосу, раздающемуся в его шлеме, и приказал: — Вытяни перед собой правую руку! Теперь сожми кулак! Ира, ты тоже…

Гном тоже вытянул вперед свою конечность, а потом, взяв мою руку, положил ее себе на плечо.

— Он говорит, что рад узнать такого великого воина духа! — перевел полковник. — И дарит тебе символ своего уважения! — «Гном» снял мою руку со своего плеча и протянул мне довольно увесистый ограненный камень темно-зеленого цвета в форме правильного овала.

— Это изумруд. У них он считается очень редким камнем, и является чем-то вроде наших орденов, что ли… — Родригес что-то переспросил и добавил: — Нет, не так! Это символ могущества духа… Его получают личности, сделавшие самые важные открытия в истории их цивилизации, например, его получил их соплеменник, открывший принцип гиперпространственных перелетов. По его мнению, ты открыл возможность борьбы с Циклопами…

— Понятно! Скажи ему спасибо… А что с ним надо делать?

— Я его не понимаю… Поставь где-нибудь дома, только не грузи меня! — поморщился Рамон. — Ладно, можете лететь отдыхать. Вы когда собрались к Виолетте?

— Хотел вылететь завтра! — пожал плечами я. — У меня все готово…

— Тогда дуйте… Думаю, две недели мы продержимся… Вернее, мы завтра прыгнем к Пенте. Вместе с «гномами»… А орбитальные крепости должны справиться…

— Эх, ей бы еще пяток крепостей! — мечтательно пробормотал я.

— Ты, парень, зажрался! У вас их и так уже восемь!

— А у Лагоса — одиннадцать!

— Ну, нет у меня пока больше! Появятся, — пришлю…

— Ловлю на слове! — я козырнул полковнику и отправился к кораблям.

* * *

…Рейд в систему Виолетты, к сожалению, оказался неудачным: за трое суток непрерывных боев с редкими перезарядками в соседней системе мы уничтожили почти две сотни кораблей противника, при этом потеряв одно звено, но так и не пробились к верфи, — кораблей Циклопов было слишком много, и они старались не отходить от нее дальше, чем на минуту — две хода. Расстреляв все, что было в транспорте, мы были вынуждены вернуться обратно. А через две недели четыре сотни кораблей врага уничтожили систему Илианы. За каких-то двое суток сбив все ее семь орбитальных крепостей и сто двадцать восемь кораблей двадцать третьего флота. А потом обрушили на беззащитные города термоядерные боеголовки. Систему не покинул ни один корабль Конфедерации… О трагедии мы узнали случайно, когда какой-то из рейсовых кораблей Гражданского флота на месте цветущей планеты обнаружил радиоактивную пустыню. Через несколько суток после атаки врага на Квидли грохнулся корабль с Роммелем, а через два часа после его прилета в системе появились полторы сотни кораблей Демонов — недоучек. Еще не до конца освоившиеся со своими новыми телами и навыками, оторванные от тренировок ребята испуганно стояли на плацу, глядя на наши мрачные, исполненные решимости лица. Роммель, взобравшись на трибуну, оглядел строй молодых ребят, потом лица ветеранов первого и второго потока, и глухо произнес: