Демон

Лизавета прекрасно понимала, что порыв младшей сестры к переменам может оказаться совсем недолгим. Анна тоже понимала, поэтому не стала спорить.

***

Полина проснулась утром с головной болью и воспалившейся татуировкой. Прошлой ночью она уснула прямо в одежде. От несмытой косметики на лице началось раздражение. Откинув одеяло, она встала с кровати. Стянуть узкие брюки оказалось весьма болезненно. Чуть ниже наложенной Борисом повязки, виднелась засохшая кровь. Полина осторожно отлепила пластырь и подошла к зеркалу. Ненавистное слово все еще резало глаз, однако теперь вокруг него разрастался не менее яркий рисунок, состоявший из множества линий, понять которые было невозможно. Полина хмурясь смотрела на эту огромную татуировку, застлавшую внешнюю часть бедра. Она начиналась чуть выше колена и уходила чуть ли не к талии. Полина повернулась к зеркалу спиной, разглядывая не менее причудливый рисунок, затрагивавший часть ягодицы. Подобного она не ожидала. Полина неподвижно стояла перед зеркалом, не зная, как реагировать.

- Ничего себе! - растерялся Антон Ламзин, когда она пришла к нему и показала татуировку. - Это что, снова чья-то шутка?

- Нет. Они сказали, что нужно сначала сделать набросок рисунка, а затем уже менять старую татуировку.

- Набросок? Ты представляешь, каким огромным будет этот рисунок?!

- Я не знаю, Антон! - Полина в смятении всплеснула руками. - Что мне еще оставалось делать?

 

- Успокойся, - он подошел ближе, внимательно, рассматривая образовавшуюся опухоль. - Было очень больно?

- Я немного выпила, поэтому не помню.

Антон принес мазь, обработал воспаление. Жжение стихло, уступило место зуду.

- Постой так немного. Не одевайся. Пусть мазь впитается, - сказал Антон.

Полина натянуто улыбнулась.

- Очень некрасиво?

- Не хуже, чем слово.

- Я тоже так думаю.

- Скажи, ты уверена, что они не обманут тебя?

- Кто? Дерек?

- Хотя бы.

- Не должен.

- Почему?

- Я встречаюсь с его братом. Зачем ему это делать?

- Ну, ты же сама сказала, что первую татуировку сделали из-за него.

- Я не знаю! - Полина недовольно всплеснула руками. - Разве у меня есть выбор?

- Тебе виднее.

- По-моему, теперь все равно уже поздно отступать.

- Главное, чтобы тебе это нравилось.

Антон подошел и заботливо осмотрел воспалившуюся кожу в районе татуировки.

Глава 2

Судья Кира Демидовна Джанибекова не могла заснуть. Ночь, которая всегда сулила долгожданный отдых, предательски наполнила сознание мыслями. Неужели клеймо отношений с Петром Лесковым будет всю оставшуюся жизнь довлеть над ней? Даже брат начал косо смотреть в ее сторону. Неужели он думает, что между ней и этим недочеловеком что-то есть? Как теперь доказать, что она не испытывает к бывшему коллеге ничего кроме ненависти и презрения? Что нужно сделать для этого?

Она вспомнила свои визиты к Лескову, когда он был уже в тюрьме. Разве они чем-то отличались от тех визитов, когда он был судьей, когда она, истекая желанием, бежала к нему домой, опасаясь любопытных взглядов? Даже в те моменты она была холодна и надменна. Ни разу они не говорили о чувствах. Между ними был только секс, в котором каждый из партнеров относился к другому с презрением. Два непримиримых соперника, объединенные одной страстью.

Она помнила, как Лесков встречал ее с бокалом вина в руке. Он делал это намеренно, желая показать безразличие к ее визиту. С тем же безразличием она принимала уже наполненный для нее бокал. Иногда Лесков забывал об этом, говоря, что она знает, где бар и может сама обслужить себя. Кира Джанибекова всегда ненавидела, как начинались их встречи. Обмен ничего не значащими колкостями, когда никто особенно не старается преуспеть в красноречии, разве только, чтобы унизить собеседника. Затем они отправлялись в спальню, туда, где шторы были плотно задернуты, чтобы никто не смог увидеть их. Они всегда запирали дверь. Всегда выключали свет…

Сейчас Кира Джанибекова уже не могла вспомнить целовала ли она когда-нибудь Лескова. Если и да, то только в пылу страсти и то, она не была уверена. Даже оставшись в закрытой комнате, окутанной мраком, они не удосуживались прекратить свое необъяснимое противостояние. Большая застеленная чистым бельем кровать всегда выглядела ненавистно и желанно одновременно. Осознание предстоящей плотской близости смешивалось с отвращением. Они раздевались, начиная ненавидеть друг друга еще сильнее. Презрение - вот что они дарили друг другу вместо классических постельных фраз. В спальне, каждый из них хотел доказать несостоятельность другого. Иногда побеждал Лесков, и тогда, желая продлить победное шествие, он старался взять как можно больше трофеев у этого поверженного противника, выкинувшего белый флаг. Иногда побеждала Кира Джанибекова, что в свою очередь не делало ее менее беспощадной к проигравшей стороне. Она добивала Лескова, заставляя чувствовать себя ничтожеством, жалким подобием мужчины, рабом в ее руках.