Демон движения

Он поднялся с кровати и, как автомат, зажег свечу. Прикрывая ее свет рукой, принялся что-то искать в сундуке. Нашел перевязанный шнуром тюк, приготовленный там уже давно. Развязал. Посыпались свитки пакли...

Он подложил под шкаф округлый комок волокон и поджег. Не оглядываясь назад, перешел в гостиную, подбросил под кресла несколько комьев пеньки и, быстро поднеся к ним свечу, словно во сне прокрался в столовую. Через

- 366 -

минуту он уже поджигал стол в кухне и, задыхаясь от дыма, раскладывал костер в гостиной. Когда он переходил к купальне, ему уже преградило дорогу мощное пламя, вырывавшееся из алькова. Он засмеялся ему коротким нервным смешком и исчез в глубине коридора с пучком зажженной пакли в руке...

-------------------------

Под утро в Кобрине тревожно зазвенели колокола.

— Горит! Пожар! — вопили чьи-то перепуганные голоса. В окнах появились встревоженные лица, на улицы выбегали люди. Колокола непрерывно гремели протяжным погребальным стоном.

— Иисус, Мария! — выкрикнул какой-то женский голос. — Огонь на горелище! Роецкий горит!

— И этот не уберегся!

— И для него наконец пришло время!

Люди суеверно крестились, остолбенело глядя на огромную красную колонну над пихтовым холмом за городом...

Однако никто не спешил на помощь: страх приковал ноги к земле, сковал движения, заморозил волю...

Издали донесся сигнал тревоги: играла пожарная труба. Через минуту быстро промелькнули несколько насосных установок и машина со спасательной командой. Через четверть часа они прибыли на место... Поздно! Вилла представляла собой одно большое море пламени. Огненные языки вытягивались из окон, вырывались в клубах дыма из дверей, выстреливали кровавыми факелами выше дымоходов. А вокруг с топором в руке, словно одержимый бегал в исподнем Анджей Роецкий, рубил пихты и ели и с какой-то демонической радостью, с пеной на губах швырял их на съедение огню...

Несколько наиболее смелых пожарных прорвались вглубь дома, чтобы вскоре извлечь оттуда три обугленных тела: двух женщин и ребенка. Бешено сопротивлявшегося Роецкого в конце концов связали веревкой и доставили в клинику для душевнобольных.

ПИРОТЕХНИК

Астральная сказка

Под гранатовые небеса брызнул новый сноп огней, распорол сияющей линией траурные одеяния июльской ночи и, рассыпавшись там, в самом зените, искрящимся мириадами звезд букетом, обрушился каскадом между деревьями королевского парка...

Прежде чем восторженная толпа зрителей пришла в себя, в пространство вознеслась трехцветная «Палица Геркулеса»: ослепительно-белый луч света взмыл вертикально вверх, точно стрела, а вокруг него кружили две полосы, две дивных пряди: пунцовая и топазовая...

А когда в небесах погасла трехцветная ракета и сумрак аллей вновь освещали лишь огни и смоляные факелы, гомон придворных зевак внезапно заглушил протяжный свист рассеченного воздуха, и посреди дождя золотых искр под небо взлетела большая зеленая сфера. За ней вдогонку скользнуло продолговатое веретено и, догнав ее на подзвездном пути, пронзило своим острием навылет. Огромный изумрудно-пурпурный волчок на мгновение заколебался, закачался и, описав громадный круг, витками спирали начал тихо опускаться к земле...

И так уносились в небо все более чудесные огни, играющие миганием вспышек, смеющиеся радугами красок, буйные, щедрые и прекрасные. Распускались в сластолю¬

- 368 -

бивой пышности чудесные кусты, раскидывались огнистые корзины, рассыпаясь бесчисленными звездами, лепестками и цветами, выстреливали пламенные ракеты, красные гейзеры, померанцевые фонтаны...

А там, на дощатых лесах, высоко над толпой королевских гостей чернела в свете китайских фонариков фигура фейерверкера. Словно чародей, который мановением волшебной палочки являет дивные картины и видения, мастер Ян быстрым и неуловимым жестом руки поднимал готовые к взлету ракеты, активировал дремлющие батареи, поджигал запалы и фитили, крутился, словно злой дух, среди штабелей зарядов, пирамид бомб, огненных сигар, бенгальских огней и гранат. Из-под его узких, нервных, почти женских пальцев выплескивались в небо каскадами огней оды жизни к ее удивительной красоте...

А когда медный звон замковых курантов возвестил полночь и король поднялся с трона чтобы подать знак к окончанию представления, со ступеней лесов взлетела большая, сверкающая красками сфера, промелькнула над вершинами деревьев и косыми прыжками заскакала по глади паркового пруда. Тогда Роксана, первородная королевская дочь, сойдя вниз, в прибрежные аллеи, склонилась над водой, в детском восторге протягивая руки к танцующей сфере. И тут неожиданно блистающее явление разлетелась тысячами осколков, а из его нутра выпала пурпурная роза и, пролетев над балюстрадой, легла у ног венценосной девы.