Демон Эльдорадо

Аталай понял, что его почти в открытую приглашают присоединиться к заговору против богов. Но прямо спросить у помощника он счел неразумным – что-то в пристальном взгляде Ило его настораживало. Младший жрец походил сейчас на замершего перед мышиной норой кота. И при этом он как будто опасался ответной откровенности Аталая.

– Думаю, мне стоит как можно быстрее поговорить с Таури, – сказал верховный жрец и поднялся.

– Очень мудрое решение, – улыбнулся Ило.

Аталай сунул в карман кусок вяленой рыбы с лепешкой, чтобы съесть их по дороге, затем в сопровождении помощника отправился во дворец сапаны. Город показался ему обычным, живущим нормальной жизнью. Конечно, в это время года народ по большей части должен был сидеть по домам, готовясь к скорой весне, или приводить в порядок государственные постройки и дороги, а не участвовать в проектах богов. Но в остальном никакого напряжения или предчувствия чего-то ужасного не чувствовалось. Напротив, на лицах встреченных им горожан Аталай видел довольство.

Ему уже давно было ясно, что всем обычным людям, далеким от власти, нравилось будущее слияние людей и богов. Народ-избранник! Что еще может так возвысить аймара в собственных и чужих глазах, как не сопричастность великим деяниям, творимым богами на их земле? И какой-то незначительный ночной демон, порой высасывающий людей в глухих распадках и на узких улочках, – совсем небольшая жертва. Благо забирает демон только больных и увечных, причем все реже…

Не сравнить с временами, когда на ночных улицах свирепствовал сумасшедший жрец, вырывавший сердца у всех без разбора, включая детей.

– Мы ведь так и не выяснили, кто убийца, – пробормотал Аталай.

– Какое это теперь имеет значение?

– Если бы мне удалось доказать, что это Уакаран, это сбило бы с него спесь! Дело пока не закрыто, помнишь? Злодей получил возможность открыто приносить жертвы и потому лишь ушел с ночных улиц… Мы получили бы страшное оружие против него.

– Если и были улики, их смыло дождями, – охладил ярость учителя Ило.

Аталай лишь упрямо сжал губы. Он и сам понимал, как трудно уличить убийцу сейчас, спустя месяцы после последнего преступления, если даже тогда это сделать не удалось.

Таури находился в голом дворцовом саду, среди чисто выметенных земляных дорожек. Он как будто ожидал появления верховного жреца, сидя на каменной, украшенной резьбой скамье, рядом с круглым бассейном. На поверхности воды плавало несколько бурых листьев. Еще несколько лежало на дне мелкого водоема, видимые сквозь тихую прозрачную воду.

Сапана был мрачен. Может быть, поэтому десяток-другой его младших родственников, жен и детей предпочли держаться поодаль в беседках. Даже музыканты старались играть потише.

– Ты уже здоров! – с облегчением воскликнул Таури, когда заметил приближающегося Аталая.

– Уймун считает, что ядовитый шип вынут из меня не до конца, – ответил тот и сел рядом. – Но я его не чувствую.

– Кого ты подозреваешь в колдовстве?

– Уакарана.

– Так я и думал…

Таури вытянул руку, и на его ладони сверкнула золотая бабочка очень тонкой работы. Под действием легкого ветра ее крылышки пришли в движение, будто бабочка приготовилась взлететь.

– Знаешь, я рассчитывал, что поднимусь вместе с богами к звездам, когда придет время.

– Они задержались у нас надолго.

– Даже слишком…

– Некоторые считают, что богов можно принудить вернуться на небо, – осторожно произнес Аталай. – Пропал их безголовый слуга, пытались убить Алекоса.

– И тебя самого.

– Ты думаешь, это события из одного ряда?

– Уакаран ревностно воплощает в жизнь новые идеи, и богам в них отведено лучшее место. К сожалению, роль сынов Солнца, что спят в глубине пирамиды, в них почти незаметна. Может быть, Ило уже довел до тебя его предложения?

Он кивнул на младшего жреца, который тактично расположился по другую сторону бассейна, на такой же скамье.

– Да, коротко.

– Чего я не понимаю, Аталай? – с горечью спросил Таури. – Боги даровали нам и другим избранным аймара здоровье, они помогают нам строить новые храмы и общественные здания, дали лучшие семена и возвысили над соседями. Они избрали себе в жены наших девушек, чтобы кровь человеческая соединилась с небесной. Почему же у меня и старших родичей такое чувство, будто что-то идет не так?

– Они готовят изначальный хаос, Таури. Демон ночи потому и ослабил хватку, что видит его приближение и предвкушает будущую кровавую поживу.

Сапана поднял голову и прищурился на зимнее Солнце, видимое над оградой сада. Почти не закрываемое облетевшими ветвями деревьев, оно ощутимо жгло кожу.