Эту дыру в скале прорубили неведомо когда, чтобы иметь удобный и быстрый проход к «высокой воде» и рудникам. Но в первую очередь, конечно, чтобы обеспечить наилучшую защиту аймара от вражеских набегов с этой стороны. Оборонять такой ход куда удобнее, чем широкую дорогу поверх горы.
Хотя недругов, что когда-то нападали на город с востока, давно уже не помнит даже самый глухой старец.
Факел в руке десятника то и дело выхватывал из мрака черные столбики древних тотемов и полустертые фрески. Это было древнее святое место. В свой последний дневной час бог Солнца проникает сюда взглядом и дарит немного света скульптурам и рисункам. Но сейчас было раннее утро, и шагать приходилось при свете факела, в громовом шелесте тысяч ног и шуршании каменной крошки. Переговариваться под сводами тоннеля никому и в голову не пришло, только блеяли в страхе пугливые ламы.
Как и все остальные солдаты и военачальники, Кетук надел короткие штаны до колен и рубаху без рукавов, а на ступни – прочные кожаные сандалии, утепленные шерстью альпака. Чтобы не особо перегружать походный мешок, длинный стеганый плащ он тоже накинул на плечи. Сейчас в общем можно было обойтись и без него, но во время перехода возле снегов без теплой одежды запросто окоченеешь.
Из оружия у Кетука была связка коротких костяных дротиков с глиняной начинкой для тяжести и палица с круглым каменным навершием. В котомке у него лежал кожаный шлем, укрепленный жесткими сухими прутьями, а на спине висел на веревочных лямках простой деревянный щит.
У Синчи был такой же, только обтянутый шкурой тапира, которого он добыл в предыдущем походе.
Сразу за горой перед воинами открылся провал. Он был не очень глубок, всего локтей пятьдесят в глубину, а на дне его перекатывалась по камням река, питающая водой город. Если внутри горы в ушах гремели шаги солдат, то здесь царствовал гомон ласточек, вспугнутых колонной.
За их мечущимися тельцами отчетливо видна была снеговая вершина, самая восточная в целом хребте. Войску предстояло обогнуть ее слева. Сейчас же колонна потянулась по узкой, похожей на старую мостовую дороге, мимо самого древнего сооружения, когда-либо виденного Кетуком, да и многими другими жителями Тайпикала.
Это был Дом карлика. Впервые Кетук увидел его лет десять назад, когда отец взял его с собой на сбор камней.
Дом карлика выглядел так, словно его построили сами боги. Его позеленевшие стены были покрыты неведомыми знаками, о значении которых не догадывались даже жрецы. Единственное окно было обрамлено полированными плитками из пенного кварца, а в стыках между стенами и плоской крышей кое-где сохранились мутные кварцевые кристаллы.
– Ты слышал легенду? – спросил Синчи. Кетук рассеянно помотал головой. – Этот храм карлик-колдун поставил всего за одну ночь. Причем он только стоял и посвистывал, а камни сами собой поднимались в воздух и укладывались в нужном порядке.
– И зачем он так поступил?
– Кто знает? Наверное, просто решил построить себе жилище… А теперь мы считаем его святым местом.
– Это и есть святое место, – с осуждением встрял незнакомый Кетуку воин с перекинутой через плечо пращой. Пояс у него был особенный, с ячейками для метательных камней – сейчас, правда, их у него не было. – Воздвиг бы ты дом одним только свистом, и тебе бы люди поклонялись.
– Что-то я не слышал о боге Карлике, – хмыкнул Синчи.
Пращник сердито промолчал, не найдя что ответить.
Дорога постепенно повышалась, следуя вдоль правого берега реки, причем с каждой тысячей шагов ее пенные перекаты и отмели становились все ближе. Нередко встречались небольшие водопады, вода в которых кипела и рокотала. Но признаки человека попадались так же часто, как и в самом начале перехода, даже, пожалуй, чаще.
Когда у Кетука стали болеть ноги, а ноша с запасной обувью, одеждой и домашней пищей уже порядком натерла плечи, командующий распорядился устроить привал. Кетук и воины его десятки догадались об этом, когда за очередным поворотом внезапно окунулись в гомон тысяч людей, плотно занявших вытянутую неровную площадку между скалами и обрывом.
Огонь, понятно, разжигать не стали – топливо следовало экономить до более подходящего момента. Впереди еще не один такой переход, войско подойдет почти вплотную к границе снегов, и там погреться и приготовить горячий отвар будет намного важнее, чем здесь.
Разгрузить лам также не потрудились. Погонщики только сбили их в кучу и выдали животным силос и воду.
– Ну как, живот еще не болит? – мимоходом спросил десятник у Кетука и еще одного новичка в этом военном походе.
Дожидаться ответа командир не стал.
– Если еще не болит, то скоро начнет, – «утешил» друзей пращник.
Кетук, разумеется, знал, что на перевале у многих появятся признаки горной болезни. Тут будет важно не выдать, что тебя скручивает боль, и сохранить лицо неподвижным, а то засмеют. Кетук медленно прожевал единственный кусок вяленого мяса, запил его водой из глиняной фляги, и тут в голове колонны скомандовали выступать дальше.