Демон глубин

Внезапно одна из дверей открылась. Сайлас услышал, как изнутри раздался женский плач, но не мог определить его причины. Вождь вышел на лестничную площадку: Родрик был обнажен до пояса, его нижнюю часть тела, покрывал экстравагантно длинный плащ, чей подол волочился по полированному полу. Обнажив безупречные зубы, его лицо застыло в жестокой ухмылке. Взгляд был словно остекленевшим, отсутствующим, как будто он заново переживал те ужасные вещи, что совершил.

– Отец, – закричали дети и, забыв о Мунго, набросились на вождя, требуя его безразличного к ним внимания.

Родрик, казалось, не замечал их, и, сбивая с ног самых маленьких, просто шагал через толпу. Дети вцепились в его мускулистый торс и тянули за плащ.

– Мой лорд… – неуверенно проговорил Мунго. Сайлас наблюдал за ними из серебряного тумана, что пробирался вверх по замку. Родрик потянулся к ручке двери, что была дальше по лестнице, но услышав голос мальчика, он остановился. Это не был голос его собственных детей, словно птенцов, каркающих вокруг и требующих внимания. Он посмотрел прямо сквозь мальчика.

– Меня послал мой отец, господин вождь, – проговорил Мунго. – На пляже, милорд. Есть события, что требуют…

– …моего внимания, – продолжил за него Родрик шелковистым шепотом. Словно уловив в этих словах что-то смешное, он улыбнулся.

– Может быть вы спуститесь и все увидите сами, господин вождь? – робко предложил Мунго.

Ответом ему была безумная улыбка, что стала еще шире. Словно забыв о словах мальчика и о самом себе, вождь повернул ручку и открыл дверь. Сайлас услышал, как изнутри раздались рыдания женщин. Как только Родрик исчез в дверях, дети снова обратили свое внимание на Мунго, но тот уже исчез, превратившись в силуэт мальчика в серебристом тумане.

Сайлас нашел его этажом выше – он яростно стучал в дверь, на которой криво висел молот Зигмара, металл на котором потускнел и выцвел. Мунго все время оборачивался, ища преследующих его детей. Но вместо них он увидел медленно заволакиваемую дымом, лестничную площадку. Сайлас увидел, как мальчик толкнул дверь и вошел в темную комнату.

– Мастер Норвик, – позвал Мунго, проходя в соседнюю комнату, заполненную дымом от свеч. Сайлас последовал за мальчиком. Помещения были похожи на жуткую часовню. Норвик украсил комнаты священными атрибутами Короля Богов, что привез с собой из Тессарака. Он надеялся принести слово Короля Богов на остров Эрзац. Обратить вождя и клан Шелдрак в веру, чтобы потом распространить ее на селян. Однако этого так и не случилось. Гобелены превратились в лохмотья, а иконы с образом Короля Богов бесцеремонно валялись на полу. Комната была завалена грязными свитками и безымянными томами. Стоял запах застарелой крови.

По всей комнате виднелись знаки, которые Сайлас сразу узнал. Страшные фигуры, состоящие из сфер и полумесяцев, нарисованные на камне стен, вырезанные в грубых алтарях и обработаны в металле стоящих икон и висящих талисманов.

Это был не символ Зигмара.

Хергустагр сказал ему, что они были знаками вражеского Бога излишеств и наслаждений. Бога, что был той тьмой, что давно разъедала его народ и поработила семью Сайласа. Гордые сердца островитян, преданно бились во славу давно потерянного божества – и в некотором смысле, так было всегда. Это началось еще в далеком прошлом клана, в период расцвета Шелдраков. Он пришел с Тессарака и Расколотых Островов вместе со священником Норвиком. Уже несколько рыбаков покинули остров, отправившись на поиски Слаанеш в великой серебряной пустоте на своих лодках через океан, и они уже никогда не вернуться. Другие же, кто остался, ожидали возвращений Темного Принца, превратив Эрзац в райский остров.

– Мастер Норвик, – проговорил Мунго, когда нашел страшного старика, склонившегося над столом, строчащего на пергаменте колючим пером план по возвращению ужасного божества. Повернувшись, священник посмотрел из темноты своего капюшона на мальчика.

– Мастер Норвик, – повторил Мунго. – На пляже происходят странные вещи.

– Что случилось? – спросил священник, выдергивая колючее перо из окровавленных пальцев.

– Вдоль наших берегов рыбы выбрасываются на землю, – сказал ему мальчик. – Милорд, они больны. Они гниют у наших ног и их тела кишат личинками.

Священник слез с табурета и заковылял к Мунго. Он кивал, пока мальчик рассказывал о странных событиях, что произошли на пляже. Было что-то странное в том, как Норвик приближался к мальчику и как блестели под капюшоном его глаза – мальчик испугался и отступил, но уперся в каменный алтарь, что стоял позади него. Норвик потянулся за кривым клинком, что висел в грязных ножнах на поясе. Он достал его и пред Мунго замелькало, окрашенное в алый лезвие.

– Как давно у тебя эта родинка, мальчик? – спросил Норвик, обнажая клинок и потянувшись к его подбородку. Ужас исказил его лицо, когда священник заковылял в его сторону.