Кровавое золото

КРОВАВОЕ ЗОЛОТО Гэв Торп

Предгорья бурлили от движения — словно красно-чёрная корка, постоянно растрескивающаяся и преобразующаяся, масса воинов Связанных кровью нескончаемой волной разливалась по гребням и склонам.

Их цель возвышалась перед ними. Тёмные бока величественной вершины, известной как Востарги Монт. Это была не столько гора, сколько пронзающее облака сооружение, что бросало вызов любому глазу, вознамерившемуся судить о его высоте. Бесчисленное количество жизненных циклов изрыгающейся лавы превратило вулкан в своего рода титан, и пламенные силы его яростного сердца продолжали вырываться в мир из тысяч кальдер и фумарол. Но гора не была пуста и мертва. Её поверхность покрывали могучие стены и бастионы, охраняющие ворота, к которым вели извилистые, окружённые сторожевыми башнями тракты.

Эти врата защищали лабиринт из туннелей, пещер и рудников настолько обширный, что единственному разуму было не дано охватить их все; настолько запутанный и древний, что даже стариннейшие записи его жителей охватывали лишь часть его. Востарги Монт была прародиной огненных убийц, яростных потомков расы дуардинов, что были выкованы в недрах Мира-Что-Был.

Перед вратами Вечного Вызова, одного из меньших проходов в нижние рунические владения, сами камни казались живыми. Как покрытые ордами воющих слуг Бога Крови холмы словно бы двигались, так и на склонах горы собралась армия.

Они были непохожи ни на одного другого дуардина, выделяясь даже среди огненных убийц. Их плоть напоминала застывающую лаву, тёмно-серо-чёрную, что трескалась, когда они приходили в движение, показывая проблески жёлто-красного жара внутри. Десять тысяч пар глаз, сияя пламенем сердца вулкана, наблюдали за приближающимися Связанными кровью.

Как и все в их роде, они носили немного доспехов. Верхушки их шлемов были расколоты, высвобождая увешенные застёжками и руническими бусинами огненно-рыжие гребни, которым была придана разнообразная вычурная форма. Их бороды, также огненно-рыжего цвета — представляли собой струящиеся водопады, заплетённые в причудливые косы и скреплённые кольцами из бледного золота.

Воздух мерцал в жарком мареве. Само их присутствие вызывало потрескивание пламени, и смог наполнял их дыхание.

Впереди воинства ждал Унгриммссон Дракказак, рунический отец клана, ведущий прямую родословную от их первых прародителей. Как и все его сородичи, он был похож на облачённый в плоть гнев вулкана, золотые обручи обвивали его конечности, а голову укрывал высокий шлем, его борода многократно разветвлялась, образуя множество сложных узлов. Топор, что он держал в руке, был практически одного размера с самим дуардином, за исключением огромных раздвоенных гребней хохла его волос, по лезвиям оружия танцевали волны синего пламени. Как и у большинства огненных убийц, его плоть сверкала вбитыми в неё рунами пра-золота — мистическими осколками, которые, как полагали сами огненные убийцы, были фрагментами бога-воина дуардинов, Гримнира, чьё бессмертное тело разлетелось по всем Смертным владениям. Символы стойкости, храбрости и мощи испускали сияние из тех мест в его плоти, куда были вбиты — в бицепсах и бёдрах, в груди и плечах. С браслетов и шлёвок свисали амулеты и ключи, обозначавшие его многочисленные титулы и должности в клане Жарртаги.

Пламя вспыхнуло в его глазах, когда он окинул взглядом море движимого яростью человечества, что лилось к ним через предгорья. Движение слева привлекло его внимание, и он заметил одного из огненных убийц, юного вулькитного берсеркера, опустившегося на колено. Молодой воин вымазал руку в грязи, после чего покрепче обхватил кирку и вернулся в ряды своих сородичей.

— Один из моих рунических сынов научил тебя этому? — спросил Унгримссон. — Улучшает хватку, а?

Вулькитный берсеркер кивнул и единственное связывающее кольцо его короткой бороды с грохотом лязгнуло о латный воротник. Он отвёл взгляд, снова посмотрев на приближающуюся орду. Его пальцы снова сжались на рукоятке кирки, и огненный убийца бросил ещё один взгляд на своего рунического отца, прежде чем вновь сосредоточить всё внимание на Связанных кровью.

— Подойди-ка, Альви, — позвал его рунический отец, махнув топором. Он знал по имени каждого из своих сородичей. Огненный убийца подошёл к нему быстрыми шагами.

— Да, отец ложи?

— Ты, кажется, взволнован?

— Я не боюсь, отец ложи! — возразил воин.

— Я и не говорил, что ты боишься, Альви. Только — взволнован. Что-то раздражает тебя.

— Это не важно, — ответил юный дуардин. — Я не хочу беспокоить вас.

Молодой воин сделал шаг назад в сторону своих спутников, но Унгримссон остановил его неодобрительным ворчанием.

— Я сам решу, что меня должно беспокоить, а что — нет. Выкладывай, парень.

— Когда я шёл в свой первый бой, вы сказали, что расскажете мне о проклятии Жарртаги, отец ложи. Но так и не удосужились сделать это. Я спрашивал остальных, но они ответили, что я должен услышать это от вас.

— И почему же это внезапно обеспокоило тебя сейчас?