Демон и Кикимора

Шагнул. И провалился до середины бёдер.

Твою мать!

Кричал. Звал Стаса. Снова орал. Тишина ответила: а вот хрен тебе.

Что неприятно, даже шест не брал, оставив на острове. Попробовал двинуться, нащупывая дно ногой. Результат получил, но не тот, на который рассчитывал. Вода хлынула через верхний обрез болотных сапог и охладила мошонку.

Телефон!

Чтобы разглядеть экранчик, пришлось поднести трубу к самым глазам. Сигнал GSM? Ни одной «палки». Связи нет. Супер!

Что скажет навигатор?

Он проявил солидарность. «Капелька», обозначающая местонахождение смартфона и его владельца, по-прежнему маячила на окраине Мотоля. Видно, все спутники ГЛОНАСС и GPS одновременно объявили забастовку, требуя повышения зарплаты, как только наша группа покинула агрогородок.

В густой мороси пальцы стали мокрыми. Пока я махал руками, пытаясь восстановить равновесие и не завалиться на бок, телефон выскользнул и шлёпнулся в воду. Я сунул пятерню за ним и вздрогнул от неожиданности, ухватив вместо пластикового корпуса что-то холодное, длинное и явно живое, вывернувшееся из хватки. Уж? Вужака по-белорусски… Или гадюка?

Лишённый последней надежды связаться с цивилизацией, я кантовался ещё сколько-то минут или даже десятков минут. К позору профессионального лётчика, чувство времени покинуло меня вместе с чувством направления и ориентации. Банальный дискомфорт постепенно уступал место страху.

У меня одна жизнь в запасе. Позволю загнуться этому смертному – и сам улечу за порог вечности навсегда.

Нет, на том свете не всё плохо. И когда-нибудь придёт Божья Благодать.

Но самолётов нет. Ни одного. Неоткуда взяться ощущению, когда вжимает в сиденье, прекращается тряска от ударов колёс по стыкам бетонных плит и душа вопит от восторга: мы в небе! Мы – летим! Ангельский полёт на слабосильных иллюзорных крыльях – заурядная профанация по сравнению с чувством единства с могучим огненным зверем, подвластным тебе одному.

Рай без авиации – неполноценное место.

Пока развлекал себя переживаниями, туман начал рассеиваться, прижимаясь к болотной воде и растекаясь в стороны. Ну, и где я?

В Караганде.

Хоть болото, по большому счёту, довольно однообразное, этих кустов, густых и довольно характерных, я точно не видел перед восхождением на островок. Сам клочок суши остался за пределами видимости.

Рассуждаем логически. Я сделал два шага вперёд. Провалился по бёдра, потом по причинное место. Значит, назад. Чтоб не попутать, спиной вперед. Вот как стою, так и пойду…

Чтоб увязнуть по пояс. Ни разу не смешно.

Правда, ситуация показалась прикольной длинноносому благообразному дедку, облачённому в хламиду, напоминавшую сувенирную вышиванку нашего гида, только длиннее. Стоял он босыми пальцами прямо на поверхности воды, не проваливаясь. Иисус белорусского розлива. Приятное впечатление, правда, здорово портила сопля, свисающая из ноздри.

И тут меня осенило.

Бабтя, по воспоминаниям Андрея, рассказывала легенду. Как-то путник встретил старичка, у которого с носа свисали длинные «возгры» (сопли), пожалел и вытер ему шнобель. Тот, оказавшийся благодарным нечистиком Белуном, одарил благодетеля золотом.

– Белун?

– О-хо-хо… Хтой-то ещё помнит моё имя! – он продолжал улыбаться.

В любой другой ситуации я бы хлопнул себя по голове, отгоняя наваждение. Теперь же готов был хвататься даже за миф, за призрака, потому что застрявшему в трясине по пояс и продолжающему проваливаться мужику имеет смысл держаться за любой шанс.

Что есть интересного при себе? Похлопал себя по карманам. Верхним, нижние уже под водой. Нашлась зажигалка.

– Белун, в болоте холодно. Держи!

– Потому что тебе уже не понадобится. Скоро засосёт совсем, – оптимистично напророчествовал дед, прихватив зажигалку. – Как этим пользоваться?

– Крути пальцем колёсико. Не обожгись, вспыхнет огонёк. Долго не держи зажжённым, горючки там всего на несколько минут.

– Ух ты… Цуд! А что ты хочешь? Не крути башкой, знаю: никто Белуну просто так добро не делает. Все от меня чего-то ждут.

– Если так… Выведи меня к Мотолю.

– Не могу. Закрыта тропа. Лоймы шалят.

– Лоймы?

– Чертихи такие. Малые, но злые. Подтолкнут в топь, обождут, пока захлебнёшься, и сожрут. Думаешь, что к тропе шёл, на самом деле – от неё. Следующий шаг – по грудь. Потом по горло. Тебя звать-то как?

– Андрюха.

– Сын кого-то из Мотоля? Не помню тебя.

Почему-то подумалось, что баба Ядя для нечистиков в большем авторитете, чем андрюхин отец-мент.

– Внук Ядвиги Брониславовны.

– Бабы Яди?! Так что же ты молчал? – дед утёр нос рукавом и задумался. – Что же с тобой делать? Назад нельзя. Лоймам я не указ.

– Тогда вперёд.

– Они и там… Есть вариант. Всё же назад. Но очень далеко назад. И далеко отсюда. Согласен?

– Конечно!

– Уверен? Ну что же… Ты сам выбрал, внучок. Давай руку и шагай за мной. Не взыщи.

Его предупреждение поначалу насторожило. Но настроение поднималось вместе с дном болота. Через десяток шагов я уже шагал, проваливаясь меньше чем до колена.