Демон и Маргарита (СИ)

   Я отошла от Аскеназы, не отвечая. Не хочу, чтобы все в группе узнали о наших неформальных отношениях. Но изменить все уже было нельзя, девчонки осматривали меня недобрым взглядом. Я села одна. Кошки нет, Вики тоже. А больше мне не хотелось ни с кем общаться.

   -Сегодня, - Аскеназа расхаживал по аудитории, кидая на меня обеспокоенные взгляды, - я начну с опроса. Надеюсь, вы выучили нужные слова.

   Астровской, первой в списке не было, и Аскеназа пропустил и меня. Хотя я действительно не выучила слова, я все же разозлилась немного. Нечего со мной так носиться из-за этого обморока. Хотя я еще никогда не падала в обморок на руки к красивому мужчине. Я мечтательно улыбнулась, пользуясь тем, что Аскеназа был занят выслушиванием ответов одногруппников.

   Бонапарт глухо шептала неподалеку от меня латинские слова. В голове стало туманится, как будто хотелось спать.

   -Uniperus, communis, alba, sivis, hipocastani...

   -Что ты сказала? - обратилась я к ней.

   - hipocastani...

   Меня бросило в жар. И вдруг все исчезло. Никого не было рядом. Я оказалась одна в кромешной тьме. Передо мной ярко и быстро высветилось изображение дерева. Затем вместо него, сменяя друг друга как кинокадры, промелькали геометрические фигуры. Ромб, квадрат, круг, внутри все они были расчерчены серебристыми линиями. Затем все эти изображения соединились в одно. И словно упали вниз на предполагаемый пол. Хотя все и происходило в непроницаемоей тьме, оттого нельзя было решить, где границы у этого пространства. Фигуры образовали круг со звездой внутри. И в ту же секунду от него по перемитру, как круги на воде засветились множество таких же окружностей. Числа им не было. Множество кругов, заключающие в себе ловушку. Но, вот, я заметила, что крайние круги стали тухнуть как по волшебству. Тьма все ближе подбиралась к пентаграмме в центре. И где-то на середине своего пути, вдруг остановилась. В центре круга появилась фигура. Она всегда там была. Просто ее стало видно. И она увидела меня. Человек под длинным черным плащом. Ужас парализовал меня, потому что существо резко подняло голову, скинув капюшон, и в упор посмотрело на меня. Белые длинные волосы взметнулись в такт ее резкому движению. Я хотела кричать, бежать, не видеть того, что будет дальше. Но не могла, я не чувствовала себя, я была просто наблюдателем. И воля этого существа удерживала меня.

   Но заставив себя посмотреть в лицо без капюшона, я была удивлена. Это не была белая страшная маска. Это было женское лицо необыкновенной красоты. Смуглая кожа, высокие скулы. Благородный длинноватый нос с горбинкой, пухлые губы в сочетании с упрямым подбородком и огромные, глубокие как океан, и мутные, как туман, серые глаза. Я видела это лицо. Оно напоминало одновременно все те лица, что мелькали передо мной, когда я услышала это странное слово от Миллера: Алатасар.

   Женщина едва кивнула. Еще один круг потух. Она стояла недвижно. И вдруг заговорила. И я слышала ее глубокий и пронизывающий голос всем своим существом.

   -В волшебном царстве Наэль жили четыре брата. Старшего звали Ягреб. Он был жесток . Второй именовался Заккари. Он был несчастен. Третьего звали Асмодей. Он был умен. Младшего называли Айзенк. Он был наивен.

   Судьба каждого из братьев была проклята. И никто из них не ушел от этого. Но каждый из них пошел по своему пути. Хотя и каждый из этих путей вел к смерти.

   Старший брат Ягреб предпочел сражение. Всю свою жизнь посвятил он борьбе со светом. В мире, где он жил всем заправляли Судьи. Число им было неизвестно. И вид их был ужасен. Они управляли всеми волшебниками, не разрешая им творить зло. Если кто-то совершал черную магию, на его руке появлялась метка. И когда их число достигало пяти, Судьи забирали такого волшебника. И больше не возвращали. Пришло время, и жестокий Ягреб получил все пять меток. И он отправился на суд. И многие были рады, что он умер. Но Ягреб вернулся. Он был уже не тот, что раньше. Загорелая его кожа стала бледной, яркие глаза навсегда потухли, сильное тело ослабло, красные губы посинели.

   Никто не знал, как смог Ягреб вернуться, но стал он еще страшнее, чем был раньше. И вскоре получил еще четыре метки. Крест -накрест они пересекали друг друга на его руке. И Ягреб перестал пользоваться волшебством, чтобы опять не попасть к Судьям. Он отказался от своего имени. Повсюду его стали называть Девять Меток. И ужас вселяло это имя и следующая за ним жестокость. И так Ягреб Девять Меток сам построил дорогу, ведущую в ад.