Демон искушения (ЛП)

— И тебе добрый вечер, принц Леголас. Добрый вечер, король Трандуил. Благодарю тебя за приглашение, — ответил сконфуженный Бард, заметно нервничавший в столь пугающе интимной обстановке. С опаской сделав шаг вперёд, мужчина настороженно осмотрелся вокруг, изучая богатое убранство гостиной Его Величества, освещаемой лишь огнём в камине да парочкой факелов.

Когда с церемониями было покончено, Трандуил соизволил встать и одарить любовника ослепительной улыбкой.

— Добро пожаловать, meleth-nîn. Надеюсь, гостевые покои пришлись тебе по вкусу и ты смог отдохнуть с дороги, — проворковал Король и, взяв руки мужчины в свои, наклонился вперёд, как будто собирался поцеловать его. — Благодарю за то, что согласился составить нам компанию этим вечером, — добавил он, прежде чем заклеймить губы Барда страстным поцелуем.

Леголас закатил глаза и прикусил язычок, — вспышка ярости, оставшаяся незаметной для любовников, слишком увлечённых друг другом, чтобы обращать внимание на кого-то ещё. Всё-таки он клятвенно заверил отца — и не единожды! — что будет вести себя, как полагается, а не так, как ему взбредёт в голову. За хорошее поведение полагалась награда — целых полчаса с убийцей дракона. С убийцей дракона, коего он возжелал с первого взгляда. Наедине. Ну, а если он облажается, то ничего из вышеперечисленного не воплотится в жизнь, а Король Эрин Гален проведёт эту ночь с драгоценным смертным без него и будет наслаждаться желанным телом до тех пор, пока они оба не свалятся замертво.

Когда Король огласил условия договора — поистине драконовые! — у Леголаса резко пересохло в горле, но, совладав с первоначальной вспышкой праведного гнева, принц пораскинул мозгами, и его светлую голову посетила шаловливая мыслишка. И потому он с явственным удовольствием согласился со всеми требованиями, которые выдвинул Его Величество. Со всеми до единого.

— Должен признаться, я проголодался. События этого дня порядком меня утомили. Приступим к трапезе? — поинтересовался Трандуил, как только смог оторваться от желанных губ.

Конечно, то была не более, чем наглая ложь — вовсе не желание набить желудок двигало его помыслами, а голод совсем иного толка. Единственной причиной, по которой эта реплика была брошена, так это попытка уколоть сына, раззадорить, подразнить, щёлкнуть по носу. Как будто страстного поцелуя было недостаточно! Реакция Леголаса была предсказуема — строптивец закатил глаза. Вот только в этот раз дерзость не осталось незамеченной и была удостоена самой слащавой и невинной улыбки, какую его отец смог произвести на свет.

«Ненавижу тебя!» — выругался про себя Леголас, но вслух промурлыкал:

— Не имею ничего против, Adar. При условии, что наш почётный гость не возражает разделить с нами эту трапезу.

Сапфировые глаза угрожающе блеснули в полумраке, но Бард — святая простота — не разбирался во тонкостях тайного языка, на котором общались сын и отец.

— Я умираю с голоду, — ответил Бард, искренне радуясь тому, что ему не придётся ждать ещё час, рассыпаясь в любезностях, чтобы набить пустой желудок.

«Ну, конечно же… И как я только мог забыть? Эти смертные всегда голодны!» — фыркнул Леголас, и тут же почувствовал на себе хлёсткий взгляд отца. За долгие годы Трандуил научился безошибочно считывать мысли Леголаса, и принц ненавидел эту его сверхспособность всеми фибрами души.

— Прошу присаживайся и чувствуй себя как дома, — Трандуил жестом пригласил Барда проследовать за ним в его личную столовую, где королевскую семью и их гостя уже дожидались изысканные закуски и великолепное вино. Король указал на кресло по левую руку от себя и занял место, которое принадлежало ему по праву, — во главе стола.

Стол изобиловал изысканными закусками. Там были овощи, которых Бард никогда прежде не видел, пирожные, диковинные сорта хлеба, свежие фрукты на серебряных подносах и ещё множество самых разных яств, о которых смертный слыхом ни слыхивал, а также три бутылки вина и несколько кувшинов с родниковой водой. Дрожащий свет свечей танцевал в темноте, причудливо отражаясь от серебряных кубков и являя глазам смотрящих жуткие порождения ночи. На какое-то время Бард выпал из реальности и застыл, опьянённый дурманящими запахами неведомых деликатесов.

— Благодарю, — наконец, выдавил из себя мужчина, встретившись взглядом с Королём Эльфов, который наблюдал за любовником с искренней улыбкой на устах. Поняв, что его поведение непозволительно в присутствии монарших особ, к коим он и сам теперь принадлежал, Бард смутился. Все эти формальности и правила придворного протокола были для него в новинку, и даже при всём своём желании он не мог — да и не хотел! — помнить бесконечный свод незыблемых правил из этого талмуда.

— Не стоит благодарности. Мой дом всегда открыт для тебя, — мягко произнёс Король, оставив без внимания оплошность смертного. — Но что же ты стоишь? Прошу, присаживайся.