Демон искушения

— Тогда это точно ее сообщники. И действовали либо по ее наводке, либо по наводке ее адвоката.

Ну, вот опять Семенов сказал совсем не то. Он-то — Невзоров — думал сейчас как раз обратное. Что Юле теперь при таком возможном раскладе может грозить опасность, а он снова-здорово.

И они опять принялись спорить и орать друг на друга. Семенов при этом не забывал шикать на Ольгу свою. Невзоров усеял всю поверхность газовой плиты картофельными дольками, так разошелся, размахивая руками. Сошлись в результате на том, что Олег не станет ломать копья и оставит все, как есть. А Семенов закроет глаза на предысторию знакомства его друга с этой Миронкиной и даже со временем согласен забыть, что она дважды отправила своего мужа на тот свет. Это он так пошутил напоследок, окончательно отравив Невзорову аппетит.

Положив трубку, Олег долго и без нужды лопатил картошку в сковородке. В результате перетолок ее всю, забыл посолить и в сердцах так зашвырнул ножик в угол за шкаф, что найти потом так и не смог, и хлеб ломал руками.

И чтобы день уж окончательно считался испорченным, провидение ниспослало ему еще одно наказание. Позвонила Надька. Вот ведь взяла моду, стерва, звонить заполночь! Будто он и не человек вовсе и дня и ночи не различает. Спать, к примеру, не может в половине первого. А должен сидеть у оконца и ждать: когда же это его бывшая соизволит позвонить и отравить ему теперь уже и не конец даже, а начало следующего дня?

— Ладно тебе, Невзоров, — хмыкнула она в отвратительной своей манере, присущей только ей одной и никому более в целом свете. — Небось на кухне сидишь да холостяцкой жрачкой своей давишься.

И как это ей всегда удавалось безошибочно угадать, что именно и где он делает, а?! Вот сволочная баба! И повадки у нее такие же, мать бы ее…

— А может, мне тут ужин кто приготовил, Надежда. Ты такой вариант не рассматриваешь? — для чего-то решил он ее поддразнить.

— Коли так, тогда я тем более вовремя, — тут же нашлась Надька, недоверчиво, правда, перед этим прыснув. — Ладно, мне по барабану, кто тебе там сейчас картошку жарит. Я насчет Машки звоню.

— А что Машка? Машка в порядке, — ответил Невзоров, будучи в этом абсолютно уверенным. — Через пару дней перебирается ко мне, и вопрос закрыт.

— Черт с тобой, забирай к себе, раз приспичило права отцовства покачать. Просто хотела узнать, что все в порядке, и только.

— В порядке, в порядке…

Макс ему сегодня по минутам расписал, чем они там в дачном домике занимались. И даже передачи, просмотренные ими за день, пересказал по убедительной его просьбе. Невзоров потом за ним проехался немного, дождался, пока Макс в дом зайдет, и поторчал под окнами и дверью с полчаса. Слушал…

Машка хохотала сначала над чем-то. Потом посудой гремела, кушать друга своего закадычного позвала. Невзоров и уехал. Он нечасто подслушивал, раз в три дня примерно. Знал, что нехорошо, но не убедиться, что дочь жива, здорова и настроение у нее вполне, он не мог. Потому и отчитывался перед бывшей с полным сознанием дела и заподозрить не мог, что Надька снова ему очередной удар готовит.

— Ладно… В порядке, значит, в порядке. Ты же отец ей все же, врать не станешь… — пробормотала она со вздохом. — Просто душа у меня болит, Олег, пойми.

— Что-то болеть она у тебя всякий раз ближе к ночи начинает. Что за странности, Надежда? Молодой муж, наверное…

Она даже договорить ему не дала, разразившись такой бранью, что Коля Семенов с его оборотистым лексиконом рядом с ней поблек бы мгновенно.

— Придурок! — закончила она, запыхавшись, и тут же передразнила: — Ближе к ночи! Что ты о ночах-то знаешь, сыщик хренов! А позвонила я тебе так поздно потому, что Макс полчаса назад заходил и Машку спрашивал.

— Макс? Какой Макс?!

Он не сразу понял, оглушенный ее матом. Не сразу вник и испугался потому не сразу. Просто еще раз переспросил:

— Какой Макс заходил полчаса назад?

И тут же на часы глянул. Если полчаса назад, это где-то около двенадцати ночи.

— У нее что, так много Максов, у дочери нашей, идиот?! — снова заорала Надька истошно. — Друг ее закадычный Максим, чтобы тебе понятнее было! В дверь позвонил, глаза заполошные, дышит, как гнался кто за ним. Я даже подумала, не обкурился ли малый. Нет, вроде отдышался, нормально… Вот он Машку и спросил. Дома, говорит, она, нет? А я говорю, нету ее. У отца ищи… Вот и позвонила тебе, придурку. А ты тут про ночи мне гнешь, будто что в них смыслишь. Короче, все, давай…

Она отключилась, а Невзоров еще минут пять сидел, обмерев, и слушал, как истошно вопит коротким квакающим зуммером в его руках телефонная трубка.