Демон из Пустоши

— Когда я был в Пустоши, он не напал на меня, даже, наоборот, защищал и сражался совместно с моим фамильяром. И потом… — Аверин замолчал на мгновение, пытаясь сформулировать точнее. — Когда Кузя появился из коридора… в общем, я ощутил восстановление связи раньше, чем начал заклинание. Я знал, что он не тронет меня.

— А вы говорите «ничего интересного». Это же переворачивает все, что мы знаем о дивах! Связь в Пустоши не рвется окончательно? Конечно, нам пока не удавалось вызывать из Пустоши дивов в течение жизни их предыдущих хозяев, но все же… ведь Кузя вам даже не фамильяр!

— Фамильяр… — негромко и задумчиво повторил Мончинский. — А что, если… — он наморщил лоб и замолчал.

— Говорите, Сергей Дмитриевич, — подбодрила его княжна.

— Сейчас… секунду, я попробую сформулировать…

Открылась дверь, и тихо вошел Анонимус. Поставил поднос с чаем на столик и отошел в угол. Противоположный от того, в котором сидел Владимир.

— Вы помните тот эксперимент его сиятельства Аркадия Аверина? — наконец заговорил Мончинский. — Когда он создал внутренний ошейник и надел его на Владимира?

— Конечно, — сказал Аверин.

— Внутренний ошейник? Я не слышала…

Владимир поднял глаза от книги:

— Этот эксперимент долгое время был засекречен. Потом, когда больше никому не удалось его повторить, было принято решение считать его успех случайностью, удавшейся только одному человеку один раз. И вся информация была отправлена в архив.

— О… — удивленно протянула княжна. — Так же, как с той государственной программой исследования заклинания изменения формы? Когда из всех подопытных в итоге выжил только один? Это сочли случайностью, и программу спешно закрыли.

— Да.

— Любопытно. — Княжна посмотрела на Мончинского. — Продолжайте. Как это связано с нашей историей?

Мончинский откашлялся:

— Эксперимент заключался в том, что Владимира привязывали к колдуну специальным ошейником, который находился у него под кожей и мышцами шеи. И поверх него немецкий колдун, ни о чем не догадываясь, надел свой. Владимир тогда находился в Германии с миссией разведчика. Это ведь он узнал, где скрываются Гитлер и его див! — Последнюю фразу Мончинский произнес с такой гордостью, будто сам имел к описываемым событиям непосредственное отношение.

— Об этом я слышала. Но еще не дошла до этих документов в личном деле. Читаю шестой том.

— Так вот. Колдун, к которому привязали Владимира, должен был отдать ему почти всю свою кровь. И был на грани жизни и смерти. И связь получалась чем-то похожей на связь с фамильяром. Ведь так? — Мончинский повернул голову к Владимиру.

— Да, — подтвердил тот.

— Вот! — уже уверенно воскликнул молодой колдун. — А вы, Гермес Аркадьевич, тогда, у дома Хмельницких… помните? Вы потеряли огромное количество крови и умерли бы, но Кузя держал вас. А он выпил очень много вашей крови. Может, это связано? Как-то?

— Хм… — протянул Аверин. Рациональное зерно в словах Мончинского однозначно было. И, похоже, княжна Софья тоже так считала.

— Анонимус, — обратилась она к фамильяру, — от этого эксперимента остались какие-то черновики? Или, может быть, ты что-то помнишь? Ведь ты ассистировал Аркадию Филипповичу?

— Я… помню, ваше высочество… — Див запнулся и опустил взгляд. При этом вид его сделался донельзя смущенным.

— В чем дело? — удивилась княжна. — Я что-то не то спросила?

Аверин вздохнул. Скрывать смысла не было.

— Нет, ваше высочество, — сказал он. — Просто дело в том, что Анонимус в полном объеме хранит память моего отца. Вы можете задать свои вопросы почти напрямую.

— Ох… — Княжна ошеломленно закрыла рот ладонью, но тут же взяла себя в руки и добавила: — Для меня было бы большой честью побеседовать с этим великим человеком, пусть даже таким образом. Я могу просить об этом?

— Конечно. Если Анонимус согласится, — подтвердил Аверин.

Див поднял взгляд:

— Хозяин… был бы рад.

— В таком случае я прямо сейчас задала бы некоторые вопросы.

Почему-то после слов княжны Аверин испытал смутную тревогу. Он посмотрел на фамильяра. Странное ощущение исходило от него.

— Могу я немного подготовиться? — спросил Анонимус.

— Да, конечно.

Анонимус поклонился и скрылся за дверью. Аверин перевел взгляд с княжны на Мончинского, а потом на Владимира. Тот смотрел вслед фамильяру долгим пристальным взглядом.

— Ты почувствовал? — спросил колдун у дива.

— Да. Ваш фамильяр начал изменяться.

— Личина? — уточнил Аверин.

— Не совсем. Похоже на…

Договорить он не успел. Дверь открылась, и в библиотеку вошел отец.

Это не был Анонимус под личиной. На вошедшем был надет отцовский придворный костюм, такие Аверин не раз видел на фотографиях. На губах отца играла улыбка, и Аверин с трудом смог сглотнуть колючий ком, подступивший к горлу.

Он не помнил этой улыбки. Но сейчас, когда увидел, в его ушах отчетливо зазвучало:

«Гера, у тебя получилось! Я говорил, что ты будешь лучшим!»

Перед глазами всплыл светлый прямоугольник окна и большие алые цветы за ним. Что это за окно?

Вспомнить он не успел. Отец?.. Анонимус?.. шагнул к креслу, на котором сидела княжна Софья и грациозно опустился на одно колено.