Демон-хранитель (СИ)

Люцифер перевернулся на спину и тоже закурил тонкую дамскую сигаретку. Она довольно органично смотрелась в его изящной, обманчиво-хрупкой руке. Князь задумчиво поглаживал свой член и делал вид, что усиленно размышляет.

- Хорошо, - наконец, произнес он, щелчком отправляя окурок куда-то в темный угол спальни. - Я… пойду тебе навстречу. Я приму детей от твоего брака с эльфами. Через несколько сотен лет они должны занять оба лесных трона – Темный и Светлый.

- Но…

- Что?! - раздраженно переспросил Князь.

- Эльфы не могут родить!

- Так сделай это сам! Все, надоел, никакого от тебя толку! Убирайся из моей постели! Делай, что хочешь, даю тебе сто лет на все про все, ничего не знаю, сгинь с глаз моих, пока я не передумал!

Балтазар вскочил с кровати, преклонил одно колено, но упрямо попросил:

- Клятву, Повелитель!

- Клянусь признать наследников, рожденных в равном браке Балтазара Бескрылого, Эллеманила Светлого и Морнемира Темного Королями обоих лесов! Освобождаю сына своего, Балтазара, от обещания, данного мне у источника Истины, клянусь не посягать на его задницу и задницы его драгоценных эльфов. Освобождаю его от уз Ученик-Мастер. Да будет так! Убирайся, пока я тебя не убил!

Балтазар, широко и счастливо улыбнувшись, исчез.

А Люцифер расхохотался.

- Какая же я сволочь! - сказал он сам себе. - Прямо приятно.

- Мудак ты, а не сволочь, Люци, - раздалось из угла.

Глава 121 Габи

- А, Габи! - обрадовался Его Темнейшество. - Иди сюда, у меня член без дела стоит.

- Мудакам не даю, - заявил очень красивый юноша, складывая за спиной иссиня-черные крылья и усаживаясь на край широкой постели.

- Габи-Габи, слышал бы твой отец, как выражается его дражайший сынуля!

- Знал бы отец, что ты творишь, Люци, он бы тебя…

- Я изгнан, и наш замечательный папаша не имеет надо мной власти, - ухмыльнулся Люцифер, потянувшись, и снова закурил. - Чего пришел? Иди назад, Балти тебя за ушком почешет. Классное он тебе имя дал, кстати. Гек-тор! Агрессивное такое.

Золотые глаза гостя сузились, и он холодно процедил:

- Ты играешь нечестно и жестоко, Люци. Раньше ты таким не был.

- Положение обязывает, а методы мои хоть и жестковаты, зато действенны, признай! К тому же, вечность – это так скучно. Иногда даже трахнуться не с кем. Иди сюда, а? По-хорошему.

- А по-плохому у тебя кишка тонка?

- Опять хочешь меня взять на «слабо»? Прошлого раза не хватило?

- В прошлый раз я не догадывался, до каких пределов гадства ты можешь дойти. Мой дерьмометр зашкаливает, когда дело касается тебя, Люц.

- А вот не надо было со мной спорить, Габриэль. Или все-таки Гектор? Надо же, потомственный нефилим в качестве фамильяра у сына того, имя кому Сатана.

- Я бы сказал, как твое имя звучит.

- Скажи. Когда-то ты называл меня «Люци» и любил мои волосы. Я их берегу для тебя до сих пор.

- Если бы я знал, что наш спор будет иметь такие последствия, я бы заткнул тебя поцелуем, и дело с концом.

- О! И я бы не завоевал и половины принадлежащих мне сейчас миров?! Нет уж, даже такое чудо, как ты, не стоит…

- У тебя все меряется властью, Люц. А вот для твоего лучшего Карателя главное – свобода любить тех, кто любит его. Ты так и не смог испортить самого слабого из своих детей, как ни пытался.

- Я не намеревался портить его, - возмущение в голосе Люцифера было вполне искренним. - Делать сильным не означает портить! Ты сам сказал тогда, когда этот уродец только родился, что мое семя слабеет, что мой род вымирает, лишенный благословения Отца. И что ты скажешь теперь, когда я сделал из него самого сильного демона из ныне живущих?!

- Что у него в избытке того, чего нет и не будет у тебя, Люци, и оттого он неизмеримо счастливее своего отца, который отказался от любви ради какого-то глупого спора.

- Ты никогда не любил меня. И сейчас только читаешь нудные нотации, вместо того, чтобы признать поражение! Балтазар – венец моей гениальной генной мысли, он идеален, силен, вечен. И намека нет на то жалкое существо, которым он родился. Я рад, что ты тогда обратил на него внимание. Рад, что, поспорив с тобой, я занялся его воспитанием лично, рад, что когда-то неудачно женив его, через несколько сотен лет я подчиню этих остроухих гордецов, посадив на троны своих внуков!

- Разве ради этого стоило так мучить собственное дитя? Ты сначала убил его возлюбленных, потом, вернув их, убил его самого, потом чуть не изнасиловал. Снова. Теперь уже без причины, потому что он и так сильнее некуда! Ради чего все это, Люци? Ради власти над эльфами? Какая чушь!

- Конечно, нет! Хотя изначально это и был просто спор, но потом… Я люблю Балти, Габриэль, восхищаюсь его силой, духом, красотой, упрямством, даже этой любовью его дурацкой. Когда остроухие стали тормозить его развитие, не успевая за ним, я решил проблему радикально.

- Ты убил их, Люци. Да еще так, что они были уверены в том, что спасают его, вытаскивают из Бездны!