Демон-Хранитель (СИ)

А ещё я стал доверенным лицом Евы. Её отец не возражал, видимо, в его подсознании навсегда запечатлелось моё настоящее мрачное обличье демона с раскрытыми чёрными крыльями, которое его пугало и будучи в трезвом и не очень состоянии. Мною были оформлены все необходимые бумаги — так было проще контролировать происходящее в её жизни, а ещё это позволило ей бывать у нас дома и проводить с нами много времени, наблюдая семейный уют и всё больше раскрепощаясь, становясь тем ребёнком, каким она и должна быть в своём возрасте: немного наивной, капельку дерзкой, чуть строптивой, местами вредной, но не ощущающей равнодушия со стороны самых близких.

Я чувствовал под этим внешним пластом вроде бы благополучия всё-таки ещё большое поле для моей работы — страх жил в её сердце, страх, который так просто не вытравишь, страх, что всё, что с ней сейчас происходит лишь сон, лишь короткая передышка перед чем-то тёмным и ужасным. И моей задачей я видел научить её, что испытывать страх — это нормально, это так… по-человечески, страх помогает нам выживать, но он не должен ложиться тенью на всю нашу жизнь, мы должны уметь его контролировать так же, как и боль.

Получив задание на дом, дети с облегчением высыпали из класса — я мог утомить. Еву я задержал, решив устроить ей сюрприз и, широко улыбнувшись, вытащил из своей сумки книжку, которую она уж точно будет читать, исходя из её вкусов и предпочтений. Я протянул её Еве, она посмотрела на обложку, где значилось «Йон Колфер «Артемис Фаул» и засветилась от счастья. Я видел, что ей хотелось в порыве благодарности обнять меня, но она ограничилась сжатием ладони, всё-таки ещё опасалась, даже меня, даже того, кто смог облегчить её жизнь.

В эти выходные мы с Дженнифер уезжали для того, чтобы скрепить наши отношения узами брака и не могли взять её с собой. Она была немного грустной, но всё понимала и обрадовалась книге, сказав, что это скрасит её досуг в отсутствии нас, что я счёл очень лестным для меня, как для существа, начавшего жизнь человека, бальзамом пролившись на ту часть души, что звалась хранителем. Мы попрощались.

Впоследствии вспоминая события и восстанавливая ход произошедшего, я понимал, что был счастлив и не замечал многих очевидных вещей, но мог бы почувствовать своим внутренним чутьём, что должно произойти нечто плохое. Я был слишком наивен для человека и расслаблен для демона, а про хранителя и говорить нечего — опьянён удачей с Евой, тем, что мне удалось спасти девочку. Но жестокосерднее небес может быть только человек с самым чёрным сердцем.

***

— Я безумно волнуюсь, — шёпотом проговорила мне Джен и её большие глаза мигом округлились, как и мои, когда выйдя из ванной комнаты, продефилировав передо мной в одном нижнем белье и подвязкой невесты на правой ножке, от волнения тронула мои предплечья, невольно царапнув меня своими ноготками, вызвав бурю волнения в крови; моя рубашка, которую я до этого держал в руках, полетела на пол.

— Опять тошнота? — спрашиваю я, развернув её к себе спиной, нежно поцеловав в шею, вдохнув розоцитрусовый запах, купаясь в огненной энергии, ощутив, как ты повела бёдрами, вжавшись в меня, лёгким прикосновением задел напрягшуюся грудь, услышав, как простонала.

— Сегодня нет, — хрипло пролепетала, сорвавшись на шёпот от возбуждения, её руки обняли мою шею, нежно задев горячими кончиками тонких пальцев давно застывшую в шраме, но исцелённую ею боль.

— Джен, — прошептал, скользя губами по спине, оставляя поцелуй на каждом позвонке, пощекотав бок, услышал твой хриплый смешок и улыбнулся в ответ.

Спустившись губами к округлым ягодицам, чуть покусал их. Девушка взвизгнула, а мне безумно понравилась её реакция. Пальцы устремились к вмиг намокшему белью и Джен непроизвольно прогнулась в крестце, следуя за их движениями, оглядываясь на меня, одаривая улыбкой, которая окончательно свела меня с ума. Мои ладони скользнули от бёдер до ступней и тонкие трусики упали на пол, как и мои брюки. Нетерпеливо возвратился тем же путём к шее Джен, вновь прочертив влажную линию поцелуев, возвратившись к шее, медленно ведя горячей рукой по спине вниз, заставляя прогибаться и дрожать; прижался и, толкнувшись в податливое нежное тело, замер, сжав её бедра чуть сильнее, чем следовало бы. Девушка приподнялась на пальчиках изящных длинных ног, и обернувшись, осела, позволяя заполнить себя целиком. Потянулся за ней следом, утратив на миг инициативу, позволив раствориться в её узости. Язычок тут же игриво скользнул по моим губам, сплетая наш поцелуй, распалив нас, испытывающих и так настолько жгучее желание, что две силы, две энергии: мрачная и огненная столкнувшись, приласкались друг к другу и начали жаркий танец. Её бёдра размашисто двинулись мне навстречу, а узкие ладони сжали изящное витиеватое изножье нашего ложа. Она повернула ко мне зардевшееся лицо с россыпью бусинок-пота на лбу.

Губы что-то шептали, вытянув из сладкого плена жгучей пляски её бёдер и услышать слова:

— Люблю бесконечно.