Демон-Хранитель (СИ)

— А, — произнес он, облегчённо вздыхая, — это я могу…

Тренер налил себе стопку и протянул мне, я поморщился и отрицательно качнул головой, хотя рефлекс сработал и во рту появилась вязкая слюна, сглотнул наскоро и отвёл взгляд от бутылки, хотя нервы сдавали. Поймал себя на мысли, что лучше бы сюда слетелись легионы ангелов, я бы им свернул шеи голыми руками, чем слышать вот это вот всё. Бармен залпом опрокинул содержимое рюмки и, чуть помедлив, налил и выпил снова, затем поставил бутылку и выжидающе глянул на меня.

Я достал талисман, подаренный Дженнифер бабушкой ангела Джека и поспешно сломал его пополам, он раскрошился в моих руках до трухи и исчез, словно его ветром сдуло. В ту же секунду в гостиной возникло две фигуры: ангел Джек и его бабушка. Тренер выругался по древнему демоническому, увидев старую ведьму. Та мельком взглянула на него и улыбнулась краешком губ. Джек плотоядно взглянул на бутылку глифта и облизнулся, но осекся под нашими пылающими взглядами.

— Веди меня к ней, Солидафиэль, — прошелестела она, и я двинулся первым.

За нами проследовали Джек и бармен. Я оставил мужчин за дверью и привёл старуху к ложу с моей девочкой. Демон оглядела Дженнифер и приказала, не отрывая глаз от её измученного лица:

— Теплую воду и много полотенец, — затем она быстро спросила: — Где я могу помыть руки?

Я провел её до ванной и включил кран. Помыв руки, она коротко взглянула на меня, и чуть тронула за плечо, сказав при этом слегка дребезжащим голосом:

— Ничего не бойся, я помогу.

На эту фразу я кивнул и мы вернулись в комнату. Джен тяжело дышала и капельки пота струились по её лбу, я отер его полотенцем и поцеловал. Она благодарно улыбнулась и протянула мне ладонь, сморщившись от боли. Я поцеловал ей руку и крепко сжал её. Прекрасное лицо Дженнифер было искажено мукой, а я не мог ей ничем помочь.

— Ты помогаешь, — неожиданно ответила бабушка, как будто читала мои мысли, — она чувствует твою силу. И дитя… ты ему нужен.

Я вздрогнул и взглянул на мою девочку, она раскраснелась и стонала от боли.

Старуха осмотрев её, выдала:

— Теперь только ждать, схватки должны со временем усилиться и дай Творец к утру в наших руках будет славный младенец.

Её лицо преобразилось, оно стало светлым, я увидел её ангельский лик и она была прекрасна — ангел, вынужденная носить чёрные крылья.

Потекли минуты и часы ожидания. Дженнифер то ложилась, то вставала, кружась по комнате. Схватки становились всё чаще и все интенсивнее.

Я был в предобморочном состоянии, а повитуха смеялась и приговаривала:

— Сам хотел роды принимать?

Теперь я точно был уверен в том, что бабка умела читать мысли, вероятно, это было её даром.

— Слишком самонадеян, — хрипло проговорил я, чувствуя, как волна боли Джен передалась и мне.

— Любишь её, вот и готов на всё, — вновь проговорила старуха, подбадривая нас.

Мы с Дженнифер улыбнулись друг другу, и я склонил свой лоб к её. Она вся горела и трепетала.

— Она ведь просто женщина, сможет ли… — прошептал я, давя в себе слова, что так неосознанно слетели с губ.

Заметив, что Дженнифер не до этого, я погладил её лоб, почувствовав, что она расслабляется немного, но схватки всё равно давали знать о себе.

— Вместила и выносила же, хотя не должна была. Ваша встреча против природы мироздания, но она доказывает, что у всякого правила бывают исключения, — проговорила старая женщина внимательно следя за Дженнифер. Я взял полотенце и отер выступивший пот с её лба.

— В следующий раз рожать будешь ты, Сол, — гневно, морщась от боли, произнесла девушка, я сдержанно улыбнулся.

— Молодец, еще и шутишь, — проговорила старуха и проверила готовность Джен, пробормотав, — четыре пальца… Скоро уже, Солидафиэль, поцелуешь своё дитя.

И вправду, уже через незначительное время схватки ускорились и стали частыми настолько, что старуха засуетилась вокруг Дженнифер, кричавшей от боли пока ребенок спешил появиться на свет. А старуха командовала когда тужиться и когда дышать.

Я увидел малыша: светлую макушку, шею и плечики, ручки, ножки и вдруг почувствовал всплеск такой сильной энергии, что меня покачнуло, то же самое ощутила и повитуха. Это почувствовал весь мир и я ужаснулся, потому что это могли видеть небеса и ад.

Воздух разрезал громкий крик младенца.

Бабка ловко шлёпнула малыша по ягодицам и обтерла маленькое тельце, обернув в пеленку. Она с улыбкой передала его мне и сказала:

— Первенец, сын, ангел.