Демон-хранитель

– Колмогоров!

– Что? – Он оглянулся. Командир смотрел на него с ненавистью.

– Будь ты проклят за всё, что натворил.

– Как скажете, Игорь Яковлевич. – Ему еще только этого сейчас не хватало! Лучше бы помог еще немного мешок донести.

– Стой! – Алексей остановился, но уже не поворачивался, и так тяжело. – Если я еще раз увижу тебя здесь… Для меня приговор остается в силе. И твои новые подвиги не отменяют старых грехов.

– Понял, не дурак…

Теперь командиру придется присмотреться и к Совету, если там творятся такие грязные дела, нужно навести в нем порядок. Это ж уметь надо! Не всем дано… Настоящий преемник Нестерова сейчас тащил узел с защитными комплектами в лес, а мат слышен даже отсюда. Нельзя получить власть таким способом. Нельзя – и всё тут. Нужно идти законным путем. Пора напомнить бункеру, что эти законы есть, и их нужно соблюдать, если сам Главный позабыл об этом. Алексей ослабил систему, как только мог, и теперь кто-то должен принять эту расшатанную конструкцию на свои плечи. Серяков не был создан для власти и хорошо это понимал, но выбора ему уже не оставили. Да, ОЗК пришлось отдать. И было противно, муторно разговаривать с бывшим Привратником. Но он справился. Неужели дальше будет труднее?

Алексей почти ничего не слышал, продираясь через кусты, зато сам шумел, задевая тяжелым мешком за низкие ветви. В конце пути его не ждало ничего приятного, миссия на этом заканчивалась, он сделал все что мог против Грицких. Игра была окончена. Он не увидит результата собственными глазами, но все же чувствовал себя победителем. И победитель очень устал от борьбы, а ведь раньше труп противника, настоящий или условный, сброшенный с политического пьедестала, радовал беспредельно и вдохновлял на новые подвиги! Это было раньше… Когда он еще безотчетно оставлял рядом с собой место для Леночки, чтобы разделить с ней всё, чего добивался. Теперь около него будет еще больше людей, вот только эта толпа совсем не грела душу. Даже Настя с Ивушкой. Даже Морозов, собрат по оружию после столь рискованной боевой операции. Руслан такой же одиночка, оставался им всегда, как он ухитрился жить в общине столько лет, оставаясь для всех слегка чужим? Нет, для Алексея это казалось невозможным. Чтобы тот же Руслан помогал ему, когда болезнь возьмет верх? Чтобы возился с ним, беспомощным, как Светлана? И десантнику это будет не в тягость, Алексей знал… Но не мог согласиться! Хищник никогда не идет умирать к людям. Они не в состоянии ему помочь, пусть уж никто не увидит и слабости. Если нечего предложить, то и брать он не будет! Остались только эти общевойсковые защитные комплекты, новые и годные, тут он полностью доверял командиру, клинически неспособному на подлость.

Мешок уже казался совсем неподъемным, Алексей понял, что просто устал. Болезненная слабость придавливала к земле, он сел в мох, бросив тяжелые ОЗК рядом. Болото совсем близко, остались последние шаги по этой земле, и можно будет покидать ее с чистой совестью. Что он забыл здесь? Последнее важное дело свалил сейчас с себя, как тяжелый груз на землю, снова дал обещание не возвращаться, держаться подальше. Изгнанник отовсюду… Осталось ли ему место в этом мире? Логика подсказывала, что места-то еще немало, но негромкое до сих пор тиканье часов обратного отсчета вдруг стало оглушительным, перекрыв собой все остальные звуки! Хотелось зажать уши, чтобы не слышать его, однако Алексей понимал, что это бесполезно, ведь отсчет идет лишь в собственной голове: только он помнит, только он знает, как безнадежно мало отмерено бывшему Привратнику на завершение земных дел. Он успел! Уложился в победный результат, и снова перед глазами промелькнуло лицо довольного командира, нажимающего кнопочку секундомера… Как тогда на тренировках сталкеров в бункере, где отрабатывали скорость бега по коридорам верхнего уровня, до свиста в легких, до колющей боли в боку, когда ноги едва держали тело, но все же находились силы на следующий шаг. И не будет больше ни тренировок, ни изматывающих забегов. Он снова пришел к финишу первым. В последний раз первым… В последний.

Пока он только встал и добрел до границы травы и воды, из которой выглядывали пучки острой осоки и пушистые кустики низкорослой ольхи. Ступни увязали все глубже в мягкой грязи дна, но еще не проваливались. Только узел на плече мешал сохранять равновесие, перетягивая тело влево. Когда Алексей уже готов был скинуть ОЗК в воду, услышал плеск. Морозов топал навстречу.

– Давай понесу.

– Стесняться не буду! Неси. Мог бы и пораньше встретить.

Широкая спина впереди удалялась, сил у Руслана было побольше, ноша его не давила. Алексей чувствовал себя свободным и готовым сделать шаг в сторону с тропы в болотное окно… Нет, противно. Да и десантник часто оглядывался и проверял, будто предчувствуя что-то.

Теперь триумф не делился на двоих с Морозовым: чудесное обретение защитных комплектов состоялось только благодаря Алексею, но народная любовь почему-то не грела. А Станислав сомневался до последнего и не верил, что бункер может пойти на какие-то уступки.