Демон (ЛП)

Мне предстояло завершить искупление. С одной стороны, весь мир может быть уничтожен, и злой старик восторжествует. С другой стороны, я могла бы заплатить за свои грехи и спасти мир, просто занимаясь сексом с существом, от которого у меня плавились все внутренности, как бы сильно я его ни ненавидела. Я хотела его так же сильно, как и его смерти, и никакой здравый смысл, казалось, не мог отговорить меня от этого. По правде говоря, я могла и не быть его избранной. Но нравилось мне это или нет, он был моим.

Ответ был предельно ясен. Это могло убить его, и меня это вполне устраивало. Это могло убить нас обоих, что было, как ни странно, одинаково приемлемо. Но я знала, что это не случится. Я знала правду, хотя я не хотела смотреть правде в глаза.

Единственное, что мне не нравилось, так это часть про кровь.

Я встала. Прилив зашёл достаточно далеко, чтобы коснуться моих босых ног, покалывая, изгибаясь, чуть ли не втягивая меня внутрь. Я отпрянула назад. Я боялась океана, напомнила я себе. Боялась утонуть.

Я вернулась в дом, на ходу стряхивая песок с ног. Я слышала, как они громко спорили, слишком много людей говорили одновременно. Я толчком открыла дверь, и все замолчали.

Я перевела взгляд на Азазеля, его лицо было бесстрастным, бледным и прекрасным. Он уже знал ответ. Я отвела взгляд.

— Я сделаю это.

АЗАЗЕЛЬ НАБЛЮДАЛ ЗА ПРОИСХОДЯЩИМ вокруг него со спокойствием, которого не чувствовал уже много лет. Он не собирался думать о том, когда, как и почему. Он не доверял пророчествам. Но он знал, что так и должно быть.

Зал совета быстро опустел после резкого заявления Рейчел. Элли и женщины увели её прочь, а остальные Падшие отправились восвояси. Остались только Михаил и Разиэль. Михаил, воин-одиночка, который редко спаривается и питается лишь минимальным количеством крови Источника. У него был вечно голодный взгляд, волосы тщательно выбриты, а мускулистые, покрытые татуировками руки напряжены от гнева. Разиэль выглядел таким же встревоженным, готовым к другому виду битвы. Азазель знал, что сейчас произойдёт.

— Тебе не нужно пытаться отговорить меня от этого, — сказал он. — Решение уже принято.

— Ты можешь передумать, — сказал Разиэль. — Большую часть последних семи лет мы едва обходились без тебя. Я не знаю, что мы будем делать, если ты умрёшь.

— Ты хочешь умереть, — сказал Михаил грубым голосом до того, как Азазель успел возразить. — Мы все это видели.

Отрицать это было бы бесполезно, даже если бы он мог. И этим двум мужчинам он доверял больше всего на свете.

— Я хотел умереть, — поправил его Азазель. — Тебе ли говорить о желании смерти, Михаил. Ты врываешься в любую битву, какую только можешь найти, и просто удивительно, что ты так долго выживал.

— Не меняй тему разговора, — сказал он. — Битва заложена в моей природе — это моя цель в жизни. Твоё дело править.

— Уже нет. Разиэль правит, и правит мудро. У меня есть другая роль, и я больше не борюсь с ней. Что же касается моего желания умереть, то отрицать его было бы бесполезно. Смерть Сары была... слишком тяжёлой. Никаких предупреждений, ни подготовки, и я устал от всего этого. Но я уже передумал.

— Потому что ты влюбился в демона? — Разиэль изогнул бровь. — Прости меня, если мне трудно в это поверить.

— Она такой же демон, как и я. Что, я полагаю, вполне возможно, если вы читаете свитки, — добавил он с несвойственным ему юмором.

В последнее время он начал находить некоторые вещи странно забавными, что всё ещё удивляло его.

— И всё же напрашивается вопрос. Ты хочешь сказать, что влюблён в женщину, чью смерть ждал последние семь лет?

— Нет. Конечно же, нет. Но связь остаётся, к добру это или к худу, и это наша единственная надежда.

— А если ты умрёшь? — спросил Михаил.

Азазель пожал плечами.

— Тогда я умру. Я прожил бесконечную жизнь, я был на земле в течение тысячелетий. Я не боюсь смерти, даже если я больше не принимаю её.

— А что, если смерть — это какое-то вечное проклятие, о котором мы ещё не догадались? — потребовал ответа Разиэль.

— Даже если так. Но я сомневаюсь, что это будет так. Я думаю, что для тех из нас, кто проклят, наша судьба будет вечным небытием. С достаточным осознанием, чтобы прочувствовать это.

— Для меня это звучит как ад, — проворчал Михаил.

— Звучит вполне мирно, — сказал Азазель. — Но сейчас не моё время. Мы спаримся и создадим связь, Уриэль узнает и это сведёт его с ума от беспокойства.

— И ты готов мириться с тем, что она твоя связанная пара? Даже если ваши чувства, скажем так, тёплые, ты не хуже меня знаешь, что такое привязанность к женщине. Она будет привязана к тебе и никакого иного выхода не будет.

— Я знаю.

— Она займёт место Сары, — сказал Михаил с убийственной прямотой, целясь прямо в сердце воина, и стрела нашла свою цель.

— Я знаю, — снова сказал Азазель. — Но она не будет Источником. Насколько я могу судить, у неё не осталось никаких сил, она полностью человек. И если мы обнаружим, что не подходим друг другу, мне придётся уйти из Шеола. Не думаю, что она станет проблемой.