Демон Максвелла

Дорогой Томас,

Прости меня.

Значат ли что-нибудь для тебя эти слова? Десять букв. Завитки и петли, чернила и бумага. Получится ли у нас с них все начать? Получится ли взрастить на написанных мною и прочитанных тобой десяти буквах что-то новое, живое и крепкое? Со словами я знаком всю жизнь, но их необычайная и волшебная сила все еще вызывает во мне восхищение и вводит в ступор. Я всегда ей проигрываю.

Я старался жить правильно. Старался обеспечить тебя всем необходимым, но и не забывать про себя. Только вот ошибся в расчетах, выкраивая время на собственные нужды. И за это прошу прощения. Ты нуждался во мне, а я редко был рядом. Когда умерла мама, ты нуждался во мне еще больше, а я отдалился. Непростительный промах. Я так сильно любил твою мать. И все же… Непростительно.

У меня есть помощница, похожа на тебя. Думал написать: «Иногда размышляю, а не нанял ли я помощника потому, что хотел заполнить пустоту, которая образовалась в моей жизни, когда мы рассорились?» – но устал выдумывать и ходить вокруг да около. Так что скажу как есть: именно по этой причине и нанял. Я поддерживаю ее писательские начинания, потому что всегда втайне мечтал, как буду поддерживать твои. Ты никогда не думал писать, Томас? Тебя это вообще интересует? С радостью прочту все, что напишешь, но боюсь, моя особая связь со словами и историями навсегда отбила в тебе всякое желание к литературному труду.

Я постоянно говорю о тебе, особенно сейчас, когда мы заканчиваем работу над сборником. Начинаю подозревать, что помощница стала тобой одержима. Вот тебе на. Делаю все возможное, чтобы не дать вам встретиться, хотя уверен, что однажды это случится. К тому времени меня уже, скорее всего, не станет, и я не в силах буду вам помешать.

Небольшое предупреждение: если она решит, что хочет с тобой встретиться, а я думаю, что так оно и случится, – ее ничто не остановит. В конце концов, раз она смогла написать «Двигатель Купидона» и убедила полмира в существовании вымышленного писателя средних лет, то наверняка найдет способ, как выманить тебя на чашечку кофе.

Прошу, не вымещай на ней обиды, оставим это между нами. Она хорошая, умная и способная женщина, и, думаю, вы бы даже поладили, сложись между нами все по-другому.

И снова повторю слова в надежде, что они помогут тебе, помогут нам: прости меня.

С любовью,

папа.

Я долго стоял с письмом в руках. Как долго – не помню.

Смотрел на слова до тех пор, пока они не начали расплываться.

Она.

Я сунул письмо в задний карман.

«Хватит», – подумал я, обошел столик, толкнул большие двойные двери и шагнул внутрь.

* * *