Демон на Явони

– Хм… Ну ты извини… Ты и правда того… – смотришь, слушаешь тебя и море подозрений сразу появляется…, ладно давай к делу… Вот, что… «Отшельникам» нашим…

– «Отшельникам»?

– Ну да…, есть у нас тут «палочки выручалочки» …, наверное, как и ты «социопаты»… Весточку я им послал, если что выручат. Полиция тоже, если что знает, где нас искать. Но это все вторично. Главное тебе себя в руках держать и от меня ни на шаг. Понял?! Увидел кого, испугало что, хоть черт из пупа лезет, не дрефь, ко мне сразу – разберемся…

– Как это?

– Ну…, места всякие…, гиблые…, газы, растения, аномалии, многое здесь – никак везде… тут даже деревья падают таким образом, что пни на что-то или на кого-то похожие остаются, а может быть и специально это… Не передумал еще?

– Едем…

– Да… Если что задумал сфотографировать… Ай! Забыл предупредить…, нужно было простой, с пленкой фотоаппарат брать, там электроника не везде работает… – Смысловский, кивнув, махнул рукой и, как-то резко углубился в себя, буквально серея на глазах…

Дорога, хоть и асфальтовая из Демянска в Полно-во была в ужасном состоянии. Вторая по значимости артерия района, в принципе, как и первая, давно не ремонтировались, за все от сельчан шишки сыпались на нового главу администрации района. Жители не хотели учитывать вины в этом предыдущего чиновника, двадцать лет ни разу, не задумавшегося об этом, хотя и деньги выделяли, а главное они были!

Скорость передвижения не больше сорока километров в час позволяла насладить окружающим пейзажем, правда такая езда сильно укачивала. Ехать не далеко, но полтора часа вынь да положь!

Первым пунктом была «Ильина гора» со старым храмом Ильи пророка. В общем-то ничего особенного, но:

– И что здесь?

– В деревьке только храм…, а чуть дальше, сейчас через лесок проскочим…, а! ну вот… вот те на древний жальник, еще при царе Горохе тут хоронили…

– До Крещения?

– Конечно после…, но от язычества не сразу и не все отказались, потому здесь жертвенник, но это ты сам копай…

– Ну хоть намекни, где…

– Ну мне батюшка благословение то дал тебя сопроводить, но не больше… Хотя пойдем – Литию мне велено читать на каждом захоронении. Я почитаю, а ты смотри – здесь здоровых валунов много, ищи знаки… – С этими словами Олег, выбрав один из холмиков, встал лицом на восток и начал чтение Литии, читаемую мирянином за упокой души. Прочитав начало, он что-то вспомнив, повернулся и отошел к машине. Взяв крытую лампадку, принес к выбранному месту, разжег и поставил в дупло высоченного пня, оставшегося от небольшого дерева, будто специально для этого выращенного.

Читать нужно было не много и после пяти минут, он поклонился до касания рукой земли и хотел было уже возвращаться, но вспомнив о Роме, попытался его найти, визуально обследуя местность с этого же места. Сразу не вышло и он заволновавшись, затушил лампадку, и отправился на поиски. Передвигался он тихо и скоро обнаружил ползающего на коленях вокруг очередного валуна мужчину:

– Ну как успехи?

– Это последний! Ничего не нашел…

– А что искал то?

– Ключ – камень…

– Чавой-то?… – Шутливо произнес проводник.

– Ну типа жертвенника…

– Ты серьезно…

– Конечно…

– А зачем? Только не говори, что собрался приносить жертву… Кстати, меня нельзя! Я страшный грешник, а приносят в жертву чистых и целомудренных…

– Я знаю…

– Чего ты знаешь? Послушай, друг сердечный, давай-ка не пугай… Чего ты знаешь?

– Да читал где-то, что приносят в жертву чистых животных…

– Тьфу ты… Ну насчет ключ-камня не знаю, а вот Игнач Крест – это вполне возможно… – При этом словосочетании Смысловский вскочил, будто ему в задницу неожиданно воткнули, шутки ради, толстенную булавку:

– Игнач – Крест?!

– Именно…

– Это жжж…

– Ну… Когда татары на нашу землю пришли…, честно говоря, немного им тут дали побезобразничать по сравнению с другими местами – ну а кому гибнуть хочется?! Конечно пару городищ повырезали, но до Новгорода Великого не дошли. Вот в аккурат до Игнач – Креста дошли и развернулись…, правда, это немного в другую сторону… предлагаю по порядку – и туда доберемся.

– Хорошо…

– Ну так здесь все?

– Мама говорит, что все… – Роман, как-то не думая говорил, совершенно занятый другим делом, причем явно не своим, и точно ему не интересным. Голос «матери», все более жестче и авторитарнее звучавший в нем, уже начал восприниматься им несколько другим, с опасением.

Надо заметить, что если еще день назад им попрежнему руководило желание вернуть прежнюю матушку и ушедшие вместе с ней времена с оргиями и развратом, то сегодня он больше уже действовал из-за страха быть наказанным тем, кому принадлежал этот голос. Страх этот зародил в нем мистическую преданность все более проявлявшемуся сюзерену. Он даже не заметил, что, вскочив с коленей, не отряхнулся, при всей своей аккуратности и прямо-таки болезненной любви к чистоте, зато вслушивался внутри себя, начиная чувствовать, какое-то наслаждение от такой подчиненности.

– Какая «мама», здесь только я и ты…