Демон на миллион

— Я не помогал тебе хоронить эльфа. Я научил тебя древнему эльфийскому погребальному обряду. А взамен ты повесила колокольчик на своей территории? — сказал он низким резким голосом.

— О. — Мой взгляд переместился на колокольню. — Да. Ну, может быть, это не для тебя, а? Ты когда-нибудь думал об этом?

Ходин фыркнул и отвернулся, чтобы посмотреть в окно в никуда.

— Ал не разговаривает со мной, — сказала я, но он не пошевелился, ни чтобы уйти, ни чтобы посмотреть на меня. — Он отправил меня в Алькатрас. Я позволила ему сделать это, потому что в то время думала, что заслужила это, — добавила я, и его рука сжалась в кулак. — Он сделал это, потому что я напомнила ему, что не позволю им посадить тебя в бутылку, потому что ты смешиваешь демоническую и эльфийскую магию. Он думает, что ты виноват…

— Я знаю, в чем он обвиняет меня, — прервал Ходин, все еще не глядя на меня. — Чего ты хочешь?

Я действительно не знала, но между нами явно что-то висело.

— Магия демонов и эльфов — это вода из одного ручья, — сказала я, чувствуя тепло Зака в своей ладони. — Ты единственный, у кого есть опыт, который, возможно, поможет мне сшить их обратно вместе. Остальные демоны… — Я заколебалась. Я была уверена, что Дали отправил меня к Алу в надежде, что Ал заставит меня прекратить всякую связь с Ходином и использовать эльфийскую магию. Видя, что он этого не сделал, они могли бы взять дело в свои руки.

— Я следую тому, что, как я верю, исцелит нас, — сказала я дрожащим голосом. — И демонов, и эльфов. Игнорирование и отрицание не исцеляют. Включение и принятие — да. И если Ал не поможет мне… — Я замолчала и посмотрела на Зака. — Я буду скучать по нему, — прошептала я, чувствуя его потерю до глубины души. Но я больше не могла смотреть на него, если он отказывался видеть сквозь свою боль.

Я сморгнула намек на слезы, когда Ходин повернулся ко мне, уродливое, суровое непрощение исчезло.

— Он забросил тебя в Алькатрас?

Я кивнула.

— Его способ сказать мне, что я веду себя необычайно глупо.

— По крайней мере, он поместил тебя туда, откуда ты могла бы выбраться, — пробормотал он, выглядя почти ревнивым.

— Что происходит в церкви? — спросила я, чувствуя, что новое понимание между нами было тонким, как бумага или как паутинка, но оно было.

Ходин поморщился.

— Они спорят о том, что делать с тобой и Констанс, — сказал он. — Один хочет убить тебя, чтобы возобновить нормальную работу. Остальные не согласны.

— Мило. — Обычные решения? При Констанс не было бы ничего нормального, и мое беспокойство снова нахлынуло. Мне не нужно было гадать, кто хотел купить благосклонность Констанс моей смертью. — Хочешь войти? — внезапно спросила я. — Я имею в виду, раз уж ты здесь.

Зак издал сдавленный писк. Ходин моргнул, мягкая улыбка разгладила слабые морщинки вокруг его лба и глаз.

— Спасибо, да, — сказал он, и я кивнула, опустив голову, когда потянулась к двери.

«Слава Богине, что у меня есть Зак», подумала я, а затем сказала вслух:

— Зак, ты не против, если я отнесу тебя внутрь? Там много пользователей магии, и не все могут знать, что ты мышь.

Он кивнул, и я неловко вышла, воспользовавшись моментом, чтобы просто постоять там и подышать послеполуденным воздухом, наслаждаясь им. Я почти забыла, что сейчас весна. Малиновки пели в честь приближающегося заката, желая дождя, чтобы грязь свила им гнезда. Церковь выглядела красиво, вся освещенная, тихая и безмятежная, с тенями, скрывающими стройку — ровная трава и новая краска вокруг окон. Кто-то подстриг траву на кладбище, и запах был как в раю.

Успокоившись, я захлопнула дверь, стук был громким на залитой тенями улице. На кладбище было тихо, и только тонкая струйка дыма поднималась от костра, невидимая за шестифутовой стеной.

— Ты собираешься устроить переполох, — сказала я, поворачиваясь к Ходину, но он уже ушел. — Э, Ходин? — крикнула я, а затем застыла, как вкопанная, от шквала черных крыльев и развевающихся перьев, летящих на меня. — Черт возьми, Ходин! — зашипела я, вздрогнув, когда он приземлился мне на плечо, весело покачивая головой, впиваясь когтями прямо в мою рубашку. Мое сердце бешено колотилось, и я колебалась, пробуя на вкус, каково это — быть с ним рядом, наконец решив, что все в порядке. — Дерьмо на тосте, предупреждай, — пробормотала я, и он издал тихий, забавный горловой хрип, когда я начала подниматься по дорожке. Трент мог бы догадаться, кто на самом деле был у меня на плече, и Дженкс, конечно. Но для остальных это выглядело бы как возвращение сумасшедшей Рейчел Морган в свою церковь с новым бездомным.

— Соль на колокольне, чтобы разрушить чары, — сказала я Заку, прижимая его к себе, когда из церкви вышли три неряшливых оборотня, самоуверенные и самодовольные, с коробками чего-то похожего на строительный мусор в руках.

— Морган, — сказала первая, проходя мимо меня, ее шаги были тихими.

— Морган. — Второй подмигнул мне, и я сморщила нос от запаха Бримстона.

Третий ничего не сказал, покраснел, наклонил голову и застенчиво улыбнулся мне.