Демон никогда не спит

– Вы правы, господин Гиммлер! – ответил Зеботтендорф. – Наше общество много занималось изысканиями в архивах и библиотеках, и не только – мы объехали многие страны, чтобы найти свидетельства древней истории нордической расы.

– Я слышал, что во время поисков вам удалось найти некую мистическую святыню, – проговорил Гиммлер, обращаясь на этот раз исключительно к барону. – Мне говорили, что это меч Вотана…

– Не совсем так, – поправил его барон Зеботтендорф. – Хотя, возможно, эта реликвия не менее древняя и не менее волнующая. Насколько мне известно, это кинжал, принадлежавший королям-священникам Адлер-Велиготам.

– Вот как! – Гиммлер привстал, глаза его за стеклами пенсне заинтересованно блеснули. – Не могли бы вы, любезный барон, показать мне вашу находку?

Рудольф фон Зеботтендорф неожиданно почувствовал дурноту. Ему отчего-то не хотелось показывать священный кинжал этому бесцветному человеку. Но в то же время он не мог ему отказать. Следовало признать – он его просто боялся! Да что с ним такое? Какая глупость!

Барон поднялся из-за стола:

– Конечно, господин Гиммлер, я весьма охотно покажу вам этот кинжал!

Он пересек гостиную и подошел к стеклянной горке, в которой, на подушке из черного бархата, покоился древний кинжал. Гиммлер подошел к нему, остановился рядом. Глаза его блестели, теперь они не казались такими маленькими и бесцветными.

– Вы позволите, господин барон? – проговорил он тоном не просьбы, а почти приказа.

– Конечно, друг мой! – ответил Зеботтендорф, открывая стеклянную дверцу.

Он извлек кинжал, немного подержал в руках, впитывая исходящую от святыни энергию, и бережно вложил клинок в руки Гиммлера. Тот прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь, и заговорил тихим, уверенным голосом:

– Да, я чувствую всю глубину веков, стоящую за этой реликвией! Сердце каждого арийца должно учащенно биться при виде этого священного оружия! Послушайте меня, господин барон, я расскажу вам нечто, чего еще никто не слышал, поделюсь с вами своими сокровенными планами.

Гиммлер левой рукой снял пенсне, приоткрыл тусклые бесцветные глаза, облизнул узкие сухие губы и продолжил еще тише, так что барон вынужден был вплотную придвинуться к нему, чтобы не пропустить ни слова.

– Я хочу создать мощную, разветвленную организацию, нечто вроде средневекового монашеского или рыцарского ордена. Но члены этого ордена должны защищать не христианскую религию, не эту лживую и жалкую веру малодушных и слабых недочеловеков. Нет, эти люди должны защищать вечные, сияющие ценности арийской расы! Они должны денно и нощно служить величию высшей расы, должны всю свою кровь, саму свою жизнь без колебаний положить на алтарь победы над неполноценными, второсортными расами! И я верю – эта победа близка! Скоро, очень скоро мы ее увидим!

Рудольф фон Зеботтендорф, барон фон дер Роза почувствовал легкое головокружение – как тогда, на рынке в Александрии, когда он получил священный кинжал. Он почувствовал исходящую от Гиммлера темную гипнотическую силу и понял, что не может ей сопротивляться. Не может и не хочет. Этот невзрачный человек с внешностью мелкого чиновника сумеет завершить то, о чем он, барон Зеботтендорф, только мечтал. И еще… Гиммлер и священный кинжал – они словно созданы друг для друга!

– Господин Гиммлер! – проговорил барон, подчиняясь внезапному импульсу. – Я верю в вашу звезду, верю в ваше высокое предназначение! Позвольте вручить вам эту священную реликвию германского народа как мой скромный вклад в дело создания того ордена, о котором вы говорили!

– Благодарю вас, барон. – Гиммлер выглядел совершенно спокойно, как будто ничуть не сомневался в таком решении, заранее был в нем уверен. – Благодарю вас, этот кинжал станет первой реликвией создаваемого мной ордена, а вы, если только пожелаете, станете одним из первых его членов.

Барон, с трудом преодолевая накатившую дурноту, вернулся на свое место за столом. При этом он тяжело, неуверенно переставлял ноги, как будто из крепкого, энергичного, полного сил мужчины неожиданно превратился в немощного старца, а еще вернее – в куклу-марионетку, лишенную собственной воли, послушно танцующую под музыку опытного кукловода.

К счастью, ему не пришлось сегодня руководить собранием общества – он лишь предоставил слово докладчику, известному в научных кругах профессору антропологии Герману Вирту, который намеревался сообщить членам общества тезисы своей новой книги с громким названием «Происхождение человечества», недавно выпущенной крупным берлинским издательством.

– Как вы, должно быть, знаете, господа, – начал профессор своим красивым, хорошо поставленным голосом, – на заре зарождения человеческой цивилизации существовали два разделенных океаном обитаемых континента: северный континент Арктогея и южный – Гондвана. Соответственно эти два континента населяли две большие расы – нордическая, или арийская, которой изначально была свойственна высокая духовность, стремление к высоким идеалам, и южная, гондваническая раса, представители которой находились во власти низменных, животных инстинктов.