Демон отверженный

— Ты прячешь укусы, — сказала она, понизив голос. — Никогда раньше ты так не делала. Никогда. Это было… — Она опустилась на скамейку, потупилась, глядя в пол. — Зачем тебе прятать мою метку, если ты не стыдишься меня? Я сказала, что удержу себя в руках, и не удержала. Ты мне поверила — я обманула доверие.

Боже ж ты мой! Я аж покраснела, поняв теперь, что можно было прочесть в моем поведении. Подняв руку, я сняла амулет через голову, дернув при этом себя за волосы. Какого черта в книге Кормела нет ничего полезного?

— Я не стыжусь тебя, — сказала я, бросая амулет в ближайшую урну. Подняв подбородок, почувствовала, как прекращает действовать заклинание и видны становятся красные края укусов. — Прятала я их, потому что стыжусь себя. Я всю жизнь прожила беззаботно, как играет в видеоигру ребенок, и только страх, что я привязана к убийце Кистена, заставил меня задуматься, что я делаю. Это не из-за тебя.

Карие глаза потемнели от слез, которых она все-таки ни за что не пролила бы.

— Тебе пришлось впечатать меня в стену, чтобы я прекратила.

— Мне очень жаль, что я тебя ударила об стену, — сказала я, подавляя желание тронуть ее за руку, показать, насколько мне жаль. — Мне вдруг показалось, что ты… убийца Кистена. — У нее исказилось страданием лицо, и я разозлилась. — У меня флешбек случился, Айви! — крикнула я. — Ну я же извинилась!

Айви поиграла желваками на скулах.

— Вот об этом я и говорю, — едко ответила она. — Тебе показалось, что я — убийца Кистена. Так вот: насколько похоже на этого убийцу я должна была себя вести, чтобы у тебя включилось воспоминание?

Вот как, значит. Я прислонилась к жесткой спинке и поднесла руку ко лбу — голова заболела.

— Он играл с моим шрамом, Айви — и ты тоже. Я была прижата спиной к стене — и тогда тоже. И оба раза была испугана. Вот и все сходство. Дело не в тебе, просто это вампирское.

Она обернулась ко мне, хотя я все еще смотрела в дальний конец коридора.

— Он?

Я почувствовала, как расплывается перед глазами обстановка, попыталась вспомнить ту малость, которую удавалось вычленить из эмоций.

— Да, — ответила я тихо. — Это был мужчина. Тот, кто на меня напал. — Я почти ощущала его запах, смесь холода и камня… — Старая пыль. Холодная. Как цемент.

Айви охватила себя руками, глубоко вздохнула.

— Мужчина, — выдохнула она. Длинные пальцы так впились в плечи, что костяшки побелели. — Я думала, что это могла быть я.

Она встала, наклонив голову, и я пошла за ней. Мы по молчаливому согласию подошли к кофейной тележке, и я пощупала, где у меня сумка.

— Я же тебе уже давно говорила, что это была не ты.

Расслабившись от облегчения, она налила две чашечки кофе. Пальцы у нее чуть дрожали, когда она подала мне одну — после того, как я расплатилась на кассе. Эти простые действия немножко нас успокоили, и я отпила из своей чашки, медленно идя вместе с Айви по коридору к машине. У Айви будто огромную тяжесть сняли с плеч и выбросили вместе с моим амулетом. Можно было сейчас на этом остановиться и оставить все как есть, но я должна была ей сказать. Тянуть дальше было бы трусостью.

— Айви?

— Дженкс меня убьет, — сказала она, быстро на меня покосившись. В глазах ее сверкнули слезы. Айви горько улыбнулась и стерла их рукой. — Ты ведь уходишь.

О господи! Уж если Айви ошибется, так на целую милю в сторону. И зачем мне бойфренд, если все нужные драмы и трагедии я могу иметь и без него?

— Айви, — тихо начала я, потянула ее за рукав, и мы остановились посреди обтекающего нас равнодушного народа. — То, что было у меня с тобой — самое пьянящее ощущение за всю мою жизнь. Когда наши ауры слились… — Я остановилась, потому что перехватило дыхание. Но я должна быть с ней честной и в хорошем, и в плохом. — Это было, будто я тебя знаю лучше, чем себя. Любовь… — Я шмыгнула носом. — Черт, реву, — сказала я несчастным голосом. — Айви, как бы хорошо это ни было, я никогда больше такого не сделаю. Вот это я и пытаюсь сказать. Ты больше не прокусишь мне кожу — не потому, что я тебе не доверяю или что ты потеряла самообладание. А потому что… — Я уставилась в потолок, не в силах на нее взглянуть. — Потому что я вдруг подумала, что привязана к вампиру, и никогда в жизни я не была так испугана. — Я рассмеялась желчным смехом. — А ты знаешь, что мне ужасов в жизни хватало.

— Значит, ты уходишь.

— Нет. Но пойму тебя, если ты захочешь уйти.

Я стояла в лучах бьющего в окно солнца и искала слова попроще, которые нельзя не так истолковать или не так понять.

— Ты меня прости, — бормотала я неразборчиво, но знала, что она услышит меня за шумом торговли, — я тебя очень люблю, — черт побери, просто я люблю тебя, но… — Я беспомощно развела руками, увидев, как мрачнеет ее лицо от эмоций — это когда мне хватило мужества поднять на нее глаза. — Кистен погиб, потому что я жила так, будто в моей жизни есть кнопка «перезапуск». Я не могу больше сочетать риск смерти с радостью… кого-то любить. Я больше никогда не разделю с тобой эту радость… — я запнулась, — как бы это ни было восхитительно. Больше я не могу так жить. Я рисковала всем, чтобы…