Демон отверженный

Свой «специальный фонарик» Трент выключил, но на нас с расстояния не более тридцати футов в кислотно-красной дымке смотрел кто-то перекрученный, сгорбленный, с болтающимися вдоль тела руками. Ноги обутые, штаны задраны выше тощих голеней. Короткая — до локтей — накидка полоскалась на холодном ветру. Лысая голова повернулась к востоку, будто прислушиваясь, потом опять к нам. Ждет? Проверяет? Пытается сообразить, пища мы или угроза?

Меня пробрала дрожь, никак не связанная суверенно понижающейся температурой.

— Убирай карту, — прошептала я, осторожно вставая. — Надо уходить.

Слава богу, что эта тварь за нами не пошла.

На этот раз впереди шла я, и от напряжения почти скользила среди развалин, а Трент отставал, спотыкаясь на ускользающих камнях, ругаясь, когда поскальзывался, стараясь удержаться в моем навязанном страхом темпе. Наземных демонов мы больше не видели, но я знала, когда слышала время от времени, как ползут или катятся камни, что они здесь. Я не задавалась вопросом, почему мне легче идти по развалинам в резких тенях от красного лунного света, чем по природному лабиринту деревьев и трав. Я только знала сейчас, что наше присутствие замечено, и медлить мне не хотелось.

Первое появление луны было для меня потрясением, и я старалась больше на нее не смотреть. Это был шар нездорового цвета с красными мазками, раздувшийся, повисший над ландшафтом развалин, будто угнетающий все под собой. Когда я открывала второе зрение и глядела в безвременье с безопасной стороны лей-линий, она всегда бывала серебристой. Чистый свет нашей луны, очевидно, преодолевал то уродство красных мазков, которое предстало мне сейчас. Видеть это зрелище, стоя на враждебной земле, окутанной красным, как моя душа окутана демонской слизью, — от этого очень резко стало ясно, как мы сейчас далеко от дома.

Мы переходили на медленный бег, где позволяла местность, двигались мимо развалин домов и редких цепочек деревьев, показывающих, где были когда-то бульвары, и углублялись в лес бетонных фонарных столбов, отороченных инеем, держа курс на шпили. Мне пришла в голову мысль, что все более смелеющие тонкие сутулые фигуры — это эльфы или колдуны, не ушедшие на другую сторону. А может быть, беглые фамилиары? У них были ауры, но неряшливые и неправильные, как порванная одежда. Как будто эти ауры истрепались от стараний выжить в ядовитом безвременье.

И я озабоченно нахмурилась, когда мы петляли среди искривленных металлических конструкций, которые могли когда-то быть автобусной остановкой. Не отравляю ли я себя, находясь здесь? И если так, почему Кери вышла отсюда нормальной? Может быть, потому что ей не позволено было меняться со временем, пока она была фамилиаром? Или Ал поддерживал в ней здоровье, восстанавливая ДНК по хранящемуся образцу? Или она никогда не выходила на поверхность?

Камешек подкатился чуть ли не мне под ноги, и я резко свернула влево, рассчитывая, что там будет открытая улица после разрушенного здания передо мной, и эта улица будет вести прямо к базилике. Я не думала, что это на нас идет охота загоном. Очень надеялась, что нет.

Трент шел вплотную за мной, и наше продвижение замедлилось, когда мы вышли из узкого прохода. Трент громко задышал, а я с облегчением опустила плечи, когда мы из развалин переулка выбежали на чистую улицу. Дорогу здесь захламляли обломки стен, но больше ничего. По нервному кивку Трента мы двинулись вперед, обходя обломки побольше, где мог бы притаиться тощий наземный демон.

Мы подходили к сломанным шпилям, и я взглянула вверх. На низких карнизах сидели только каменные горгульи, настоящих не было. Ушли они из безвременья с колдунами и эльфами или же их никогда здесь не было, — я не знала. Если не считать отсутствующих горгулий, здание казалось относительно невредимым, очень похожим на то, что на Фаунтейн-сквер. Я подумала, потому ли это, что оно освященное, или же у здешних жителей есть общий интерес поддерживать его таким. Трент остановился рядом со мной, и пока я рассматривала дверь, обернулся посмотреть, что у нас за спиной.

— Думаешь, входная дверь открыта? — спросила я, желая оказаться внутри. Хотя базилика выглядела точно как в реальности, освященная земля находилась лишь в границах алтаря.

За нами покатился камешек. Дернув головой как вспугнутый олень, Трент взлетел на паперть через две ступеньки и попробовал все двери. Не открылась ни одна. Видя, что на них нет наружных замков, я двинулась к боковой двери.

— Сюда! — шепнула я Тренту.

Он кивнул, быстро догнал меня. Я не могла избавиться от воспоминания, как отключила охранника его невесты на ступенях этой же базилики, когда шла его арестовывать. Все-таки Трент мне еще должен сказать спасибо, что я сорвала эту свадьбу. При том, что он убийца и наркобарон, женитьба на этой снулой рыбе была бы жестоким и извращенным наказанием.