Демон Пепла и Слез

Их подхватило эхо, со всех сторон сразу, погрузив нас в ворох шипящих змеиных звуков. Дыма стало больше. Можно чертить пальцами узоры, как на стекле. Пахло одуряюще. Запах ввинчивался в голову: я моргнула, удивленная тем, как выросла тень шаманки, заняв собой почти всю пещеру, погасив огни своим касанием.

Остались тьма, шипение, шепот… и моя собственная кровь, стекающая в чашу.

– Во славу Алатара! – громко закончила шаманка, касаясь кубка губами. Кажется, крови она взяла многовато.

Я чувствовала себя странно ослабевшей, безвольной, как тряпичная кукла, слишком слабой, чтобы пошевелиться. Только сердце стучало громче с каждым глотком шаманки – словно она не кровь мою пила, а меня саму.

Выпив, шаманка качнула головой.

– Этого мало, – выдохнула она. Ее глаза полыхнули черным, и мне стало дурно. Но сил шевелиться не осталось. Когда шаманка выбрала другой нож, я даже не вздрогнула.

Стены поплыли, как плывет воск свечи, покрылись вязью непонятных символов и букв. Стало трудно дышать, дым застилал глаза… я моргнула, пытаясь вдохнуть – но поняла, что задыхаюсь и шаманка не намерена помогать.

– Але… – я подавилась дымом, так и не позвав Алекса. Голова закружилась, пуская мир круговертью. Я лежала, но с таким же успехом могла стоять или сидеть – было чувство, словно меня подняло над телом, выбросило, вытолкнуло, как пробку.

– Кровью заплатишь за кровь, – шаманка резко чиркнула ножом по моему плечу. Кровь побежала по руке, темная и густая, но я не почувствовала боли. Меня уносило куда-то далеко, под монотонное бубнение, под удары крови в ушах и рваный стук сердца…

* * *

Я не чувствую себя. Не знаю, кто я. Кружусь в танце, будто мной управляют, бездумно, словно в трансе. Мои ноги оставляют кровавые следы. Я ступаю по иглам, мне больно, но мне все равно.

Я лишь игрушка в его руках. Я делаю, что он велит, я живу ради него…

Кругом столько крови. Мои ноги в крови. Она течет к моим ногам, окрашивая все в алый.

– Танцуй же.

И я танцую. Для него.

Но чем дольше танцую, тем больше понимаю, что эта кукла не имеет со мной ничего общего. Ее ноги стёрты в кровь, ее глаза плачут, но мои губы лишь изгибаются в жестокой усмешке.

– Довольно, – говорю я. – Мне наскучила игрушка. Она больше не веселит.

Я поднимаюсь и вкладываю руку в ладонь Велора, поднявшегося вслед за мной. Магия струится по венам, пронизывает мощью и силой. Я больше не маленькая девочка. У меня больше нет сомнений, нет слабости, нет слез.

Мое место рядом с Велором. С ним рядом я сильна, могу быть собой. Я свободна.

Вот кто я.

Марионетка протягивает ко мне руки. Ее губы беззвучно шевелятся, она умоляет сохранить ей жизнь.

Но она наскучила мне.

Я взмахиваю рукой, и голова девушки резко отклоняется вбок. Хруст и "лжелия" падает на пол, нелепо раскинув руки. Она такая жалкая… Дорожки слез бегут по ее щекам, но глаза открыты, все еще. Белый снег укрывает ее одеялом.

– Ты должен кое-что сделать ради меня. – Я смотрю на мертвую девушку и внезапно поворачиваюсь к Велору. – Убей его.

Я вкладываю в руки демона кинжал, и от его прикосновения клинок вспыхивает пламенем. Велор сжимает рукоятку. В его глазах отражается холод моего сердца.

– С удовольствием.

И странно, что в душе моей так же холодно, как в снежном царстве. Сердце мое покрылось льдом.

Таков мой выбор.

* * *

Меня дернуло из видения в реальность так резко, что я судорожно выдохнула, изгибаясь. Видение напугало – не событиями. Мной! Другая я внушала первобытный ужас!

Руки подрагивали, и, чтобы остановить это, я крепко сжала их в кулаки. Так, что впившиеся в кожу ногти оставили красноватые лунки. Хуже всего, часть меня жаждала, чтобы видение воплотилось в реальность. Та Лия… другая… была чем-то большим, чем я.

Я хотела стать ей. Она была цельной. Настоящей. Реальной. Ее сила опьяняла, и я никогда ничего так не желала, как вернуться к ней. Именно вернуться, потому что слова шаманки были правдивы. Я – лишь заготовка. Набросок. Несовершенный, черно-белый, наскоро накиданный на бумагу.

Меня еще нет.

Я глубоко вдохнула, привыкая к реальности. Вырваться из видения оказалось сложнее, чем я думала. Непонятная тоска сжала сердце – и тут же отпустила. С видениями всегда так: живешь в них. Или они в тебе. Но рано или поздно реальность проясняется.

Шаманка что-то шептала, глубоко вдыхая дым. Пока не посмотрела на меня. В ее глазах стояла ночь, она не видела меня, но видела что-то за пределами этой комнаты и всего, что существует в этом мире.

– Он в пепел все обращает, – нараспев произнесла она. Ее голос звучал глухо, почти сливаясь по звуку со змеиным шипением пещеры. – Но сам от любви слез сгорает.

Она медленно подожгла и тут же задула травы. Дым повалил от них плотными клубами, расползаясь во все углы и щели. Шаманка замолчала. Ее безмятежное лицо помрачнело, будто там, по ту сторону мира, она увидела то, что ей не понравилось.

– Брат же его опасное зло. Клинок из пепла поразит его, – завершила она и, выдохнув, резко наклонила голову. Черные волосы упали на ее грудь, руки безвольно повисли вдоль тела.