Демон Пепла и Слез

Я не спешила его отталкивать – сама не знаю, почему. Неприятно признавать, но предложение Алекса нашло у меня отклик. Где-то глубоко-глубоко внутри, но часть меня соглашалась и на душ, и на все остальное…

…И только разум молча взвешивал все за и против.

– Ты же обещал, никаких поцелуев, – выдохнула я, не в силах отвести взгляда от его глаз.

– Кто говорил о поцелуях? – насмешливо поднял он бровь. – В душе спинку натирают… и не только.

Поди пойми, что он имеет в виду! Губы Алекса дрогнули в улыбке. Типичный-обычный Алекс, я давно привыкла и к таким предложениям, и к подколкам. К чему я не привыкла, так это к своей новой реакции на них.

– Ну так… – тоном искусителя протянул Алекс и чуть прищурил глаза в ожидании ответа.

Э-э, нет… нет! Я открыла рот, чтобы выдать что-то насмешливое и дерзкое, но ответ не приходил в голову. И по мере того, как пауза затягивалась, глаза Алекса щурились все довольнее и все более и более… опасно. Он медленно провел пальцем от моего подбородка к ключице…

…Но только я невольно подалась к нему, как он насторожился, резко отдёрнул руку и сделал шаг назад. Через секунду я поняла, почему.

– Лия? – Мама посмотрела на Алекса, невозмутимо натирающего полотенцем волосы, и на меня. Ох, надеюсь, она ничего не заметила! А то неудобно как-то. Хотя почему неудобно? Обычная шутливая перебранка, так?

Я сердито посмотрела на Алекса, и тот нагло усмехнулся.

– Мы не поделили ванную, – соизволил объяснить он маме, наконец-то прекратив прожигать меня взглядом. – И мыло. Кажется, я по ошибке взял не свое… – Алекс понюхал руку и улыбнулся. – Пахнет приятно.

Что?! Мое специальное мыло?!

– Убью, – процедила я в жажде праведной мести.

– Придется утопиться в наказание, – скорбно повинился Алекс, бросая на меня насмешливые взгляды. – В гордом одиночестве.

– Вот как, – улыбнулась мама. Она выглядела уставшей, наверное, опять допоздна что-то варила-жарила. Представить не могу, как она кухню ненавидит. Все время там.

Мама с беспокойством посмотрела вглубь коридора, а потом снова на меня.

– Лия, я хотела с тобой поговорить. – Она бросила тревожный взгляд на Алекса и мягко добавила. – Наедине.

Она свернула в мою комнату. В чем дело? Я вопросительно покосилась на жениха, но действительно, откуда ему знать. Он пожал плечами и едва не потерял чертово полотенце на бедрах. Что такое, в самом деле?

– Мое предложение всегда в силе. Если захочешь, присоединяйся, – улыбнулся он краешком рта, прежде чем исчезнуть в ванной.

Ффф, опять он за свое! Надо бы присоединиться и дать кому-то пинка за мое дорогущее мыло! Я скользнула в свою комнату и прикрыла дверь. Мама стояла у окна, в ожидании задумчиво разглядывая унылый пейзаж.

– Мам, что случилось?

– Садись, – вместо ответа сказала она. И голос ее прозвучал так, что я послушалась без разговоров.

* * *

Целых полчаса я рассматривала странного вида свиток. Пожелтевший пергамент пах временем, но красные буквы не утратили четкости. Я водила по ним пальцем, то задумчиво, то с яростью… должна же быть какая-то лазейка!

Особенно часто я задерживалась взглядом на размашистой подписи внизу, красивой, уверенной и решительной. Терла ее так и этак. Но кровь намертво въелась в пергамент, будто сроднилась с ним. Почти уверена: даже если разорвать свиток в клочья, а потом сжечь, договор останется в силе. Бейся или нет.

"Старшую дочь"… "В уплату долга"… "Моему сыну, Амброзайосу"…

– Мам? – подняла я голову, не в силах выдавить иного вопроса. Хотя, на самом деле, вопросов была тьма. Голова от них пухла.

Велор не соврал. Договор в руках подтверждал его правоту. Вот он, чертов свиток с размашистой подписью моей матери, пахнущий кровью, пылью, временем и безысходностью! Я действительно принадлежала Амброзайосу целиком и полностью. Прямо по уши влипла, причем до рождения!

– Что это значит? – дрожащим голосом уточнила я.

Мама отвела взгляд – наверное, стыдно мне в глаза смотреть? Помолчав, она присела рядом.

– Лия, ты знаешь, из какого я Ковена?

Я задумалась. И правда, из какого? Мама никогда об этом не заговаривала. Никто не заговаривал. Прошлое родителей обрисовывалось мельком, сухие факты и ничего конкретного.

Но браки обычно заключаются либо внутри Ковена, либо с ближайшими "недо-врагами". Их дипломатично называют "ближайшие союзники".

– Из нашего? – рискнула я. Мама покачала головой.

– Я выросла среди Арефьевых, Лия. Но я… и ты… не совсем принадлежим к этому Ковену. Мы… – она запнулась. Помолчав, встала. Прошлась к окну, теребя в руках фартук. – Я родилась в том Ковене, о котором сегодня лучше не говорить.

– Не понимаю…

– Изгнанные, Лия. Я родилась Изгнанной! – резко обернулась мама. – Я единственная, кому дали второй шанс на нормальную жизнь! Теперь ты знаешь цену, которую я заплатила.

Она посмотрела на меня с горечью и тихо прошептала.