Демон Пепла и Слез

– Хотя бы эту миленькую вещицу. Почти уверен, на тебя сядет идеально, – подмигнул жених. У меня вспыхнули щеки, и я сердито поджала губы.

– Тебя забыла спросить!

– Конечно, забыла, – флегматично пожал плечами Алекс и вернулся к поискам в шкафу. – Хотя отвечу за инкубов, им тоже придется по вкусу.

– Алекс! – нахохлилась я. – Сколько можно с этими инкубами приставать?!

Жених замер, вздохнул и, повернувшись, прислонился к дверце шкафа. Руки он скрестил на груди и посмотрел на меня пристально и серьезно.

– Лия, ты ведь знаешь, что нам придется его убить?

Я прекрасно поняла, о ком он. Взгляд жениха казался стальным и безжалостным. Не сомневаюсь: если появится шанс убить Велора, он им воспользуется.

Чего не скажешь обо мне. Я опустила голову, но в следующее мгновение снова посмотрела на Алекса, в его темные, непривычно серьезные глаза. Помедлив, кивнула, не в силах выдавить ответ.

– Хорошо. – Он сощурился и, на секунду задержавшись на мне взглядом, отвернулся к шкафу. В его движениях, резких и порывистых, читалась не то злость, не то боль; кажется, он разгадал, какие мысли бродят в моей голове.

Я не желала Велору смерти.

Не желала и не была уверена, что позволю его убить. Я отвернулась к окну и прикусила губу. И это, черт, все осложняет.

* * *

Наш прелестный семейный завтрак проходил в полнейшем молчании. Отец, сосредоточенно листая графики, хмурился. В таком настроении его лучше не злить, обходить сторонкой, не лезть с расспросами и по возможности не привлекать его внимания.

Чем мы старательно и занимались. Мама молча подкладывала каждому участнику застолья добавки, бабушка с невозмутимым видом уплетала пирожки, Влад вяло ковырялся в картошке, Анька громко хлебала чай. Муха тихо жужжала в отцовской кружке. Алекс пристально рассматривал меня, а я усердно делала вид, что ничего не замечаю.

Очаровательное утро! И завтрак такой… теплый. Я со звоном ткнула вилкой по тарелке, отчего все присутствующие дружно вздрогнули.

– Мне нужно в город, – быстро ляпнула я.

Отец помедлил, педантично отложил в сторону тетрадь с графиками. Аккуратно приложил рядом вилку. Выровнял с ножиком, чтобы лежали правильно. Хищно подался вперед и сощурился, уставившись в мои глаза.

– Я непонятно объяснял? Никаких Изгнанных. Никогда. Никаких. Чертовых. Изгнанных! – его голос взлетел вверх. Но я упрямо не желала сдаваться: охотники на хвосте нам ни к чему.

– У меня контрольная. Важная, иначе вылечу из вуза. Вон, Влад подтвердит. Правда, Влад? – Я свирепо посмотрела на братика, и тот, приложив руку ко лбу, нахмурился. – Владик?

– Ну да, – пожал он плечами, вдохновленный пинком под столом. Мое слово, может, ничего тут не стоит, а к Владу могут прислушаться.

– С каких пор ты так заботишься об оценках? – подозрительно прищурился отец. Я прочистила горло.

– Ну что ты! Это же экономика! Я а-а-абажаю экономику!

– Ты пропустишь контрольную, – не купился отец и, посчитав разговор законченным, взялся снова за тетрадь.

– Как это пропущу?! – вскочила я и с болью приложила руку к сердцу. И принялась пересказывать лекции самого отца, слышанные мною много-много раз. – Я не могу пропустить! Это мое будущее! Я буду бессовестной, если не приду в вуз на эту контрольную! Как мне потом жить?! Меня выгонят из вуза, и я стану бомжом, без цели в жизни, никчемной! – Я всхлипнула, глотая слезы. – Я не переживу такого позора! Пожалуйста, отец, не лишай меня будущего!

Алекс поперхнулся соком, сдерживая смех, и спешно запихал в рот пирожок. Влад уронил вилку, Аня застыла с открытым ртом… я перестаралась, да? Бьем последним оружием.

– И еще мне нужно кое-куда.

– Куда это? – насупился отец.

– Ну, кое. Куда, – многозначительно протянула я. – Так… девчачье.

Девчачье – оно волшебное. Мало найдется мужчин, которые добровольно согласятся выяснять, что там имеется в виду под угрожающим "девчачьим".

Смерив меня тяжелым взглядом, отец коротко кивнул.

– Три дня. Не в одиночестве.

Я переглянулась с Алексом и, сев, пожала плечами. Ну, это все, что могу. На большее не стоит рассчитывать.

– Я отвезу Лию, – спокойно и ровно сообщил жених. Отец, снова уткнувшийся в свои загадочные графики, угрюмо кивнул.

Мы вернулись к семейной трапезе. Стук вилок, скрип ножей и звон тарелок заглушали звук мелко моросящего по стеклу дождя. Остаток завтрака прошел в тягостном молчании, и чем дольше продолжалось застолье, тем меньше лез кусок в горло. Тишина придавливала к стулу. Я лениво тыкала вилкой в нетронутую картошку, не в силах заставить себя проглотить кусочек.

– Ешь, нам два часа ехать, – наклонился к уху Алекс. Поскольку я его проигнорировала, он еще тише, только для меня, прошептал: – Иначе я затащу тебя в спальню и буду кормить. Медленно… Ложечка за ложечкой… снова и снова…

Его глаза сузились, в их глубине мелькнули опасные искры, а слова прозвучали так… будто он не о еде говорит. Вспыхнув, я отшатнулась, загребла тарелку и увлеченно принялась наворачивать картошку. Алекс довольно усмехнулся.

– Умница, – одобрил он и убрался на свое место.