Демон под диваном

Ее словно слепили из четырех теток обычного размера. Нос утопал в раздувшихся щеках, тройной подбородок закрывал всю шею, руки походили на бычьи окорока, а живот колыхался при каждом движении.

При этом по плечам мэра струились золотистые волосы, а глаза были большими и яркими, с длинными ресницами. Наверное, она стала бы очень красивой, если б сбросила килограмм двести.

Но ничего сбрасывать она явно не собиралась. Перед ней на столе-плите громоздились блюда с пловом, какой-то желтой кашей, настоящая гора пирожков, ваза с диковинными фруктами. Пальцы-сардельки то и дело хватали это все прямо горстями и отправляли в рот. Полные губы неустанно двигались, по груди стекали масло и жир.

– Госпожа мэр, а вы знаете вообще, что ваш секретарь – демон? – спросил зачем-то Денис.

– Знаю, конечно, – ответила мэр, выползая из-за стола.

Ног у нее не было. Вместо них рос хвост – только не змеиный, а как у огромной жирной личинки. С обеих сторон торчали десятки крохотных когтистых лапок, а на конце было отверстие, из которого высовывался скользкий язык.

– Она тоже демон, дубина! – прошипела Денису Полина. – Тут все важные шишки – демоны!

– Не все, – ответила мэр. – Но большинство.

Когда она подползла ближе, дети подались назад. Уж больно жутко и противно эта штука выглядела. Но мэр их не тронула – только нависла, приподнявшись на хвосте, и пристально осмотрела обоих.

– Дожили! – пропыхтела она. – Докатились! Уже малых детей лопает, оглоед! Ох уж мне эти гхьетшедарии, великая ошибка Древнейшего!

– Да он все лопает! – подтвердил Денис. – Танк мой слопал!

– И мои карандашики! – пожаловалась Полина.

– Ах вы мои бедняжечки! – потянулась их обнять мэр, но близнецы отшатнулись. – Ну-ну, ничего не бойтесь, я о вас позабочусь!

– Да не, нам не надо! – поспешила заверить Полина. – Мы просто знакомых тут разыскиваем… вы их не видели?

– Ага, дядю Витю и Ларису Павловну, – добавил Денис. – Нам сказали у вас спросить.

– Виктор и Лариса? – призадумалась мэр. – Да, такие тут были. Самые недавние из проглоченных. Расспрашивали. Если вам только их найти – что ж вы просто секретаря моего не спросили? Он там для того и посажен, чтоб мелкие вопросы решать.

Денис и Полина переглянулись. Об этом они как-то не подумали.

– А вы не знаете, куда они пошли? – спросил Денис. – Дядя Витя и Лариса Павловна.

– Они в городе еще? – спросила Полина. – Вы тут куда новеньких селите? В общагу какую-нибудь? Или в тюрьму?

– Тюрем у нас нет, – рассеянно ответила мэр. – Чрево само по себе – как тюрьма. Просторная, зато не сбежать. А друзья ваши в городе оставаться не захотели. Непривычные еще. У нас многие, кто попадает, то поначалу думает, что найдет местечко получше. А его нет. Кроме Города-во-Чреве в Чреве можно жить еще только на Аптекарском острове, да в деревнях Отстоево и Отбросово. В других местах хорошего мало, а вот переработков вдосталь. Вы что, хотите попасть в зубы переработкам?

– Не-а, не хотим.

– А кто это такие?

– А вы с ними не встретились? Повезло вам. Где вас выбросило? В Железном лесу или на Мыльных горах?

– В лесу карандашей, – ответила Полина.

– А, ну это совсем рядом с Железным. Это недавний район, там чуть менее опасно, чем в других местах. А вот вашим знакомым не повезло – они пошли к Башне Провидцев. Хотя я их отговаривала.

– Башня Провидцев?..

– А кто там живет?

– А что там такого страшного?

– Там живут кэ-миало. Вы видели одного, если были в третьем кабинете. Несколько тысяч лет назад Фурундарок проглотил сразу десятерых за то, что… честно говоря, я не знаю, что они ему сделали. Возможно, он проглотил их просто так. Он чаще всего глотает просто так. Ни в чем не повинных демонов и смертных.

– Да, мы знаем, – согласился Денис.

– А вас он тоже просто так проглотил? – спросила Полина.

– Просто так, – вздохнула мэр. – Ни за что. Меня, Штуравиру, одну из любимых дочерей Мазекресс! А ведь я ходила за ним еще когда он был одноформенным! Я заботилась об этом неблагодарном уродце! Кормила его, подтирала сопли! Но как только он совершил преобразование, то первым делом меня сожрал!

– А, так вы та самая няня Фурундарока… – медленно протянул Денис.

– А он про вас рассказывал… – добавила Полина. – Он вас до сих пор помнит…

– Еще б он меня не помнил! – фыркнула Штуравира. – Маленький [цензура]! Сожрал честную женщину – теперь, небось, совестью мучается! Я-то уж его точно никогда не забуду, высера такого-сякого!

– Но вы ж его вроде голодом морили… – осторожно сказал Денис.

– Не голодом морила, а к самостоятельности приучала, – огрызнулась Штуравира. – Хотела, чтобы он мужчиной вырос. Он ведь даже молоко сам себе налить не мог, просил, чтобы няня его кормила! Никчемыш!

– Так ему ж три недели было!

– Он ходить еще не умел!

– Даже ползать еще не умел!

– Ну и что? – не поняла Штуравира. – Это были временные трудности. Мы бы их преодолели, если бы Фурундарок не оказался таким нытиком и слабаком. Я, между прочим, троих детей вскормила, взрастила, на груди взлелеяла!..

– Вот бедняги, – пробормотал Денис.

– Ты что-то сказал, милый мальчуган? – не расслышала Штуравира.