Демон-помощник и заколдованная комната

– Надеюсь, не к бабке Нине?

– Нет, упаси тебя Господь, – батюшка периодически косился на Томаса. – Я теперь и ее беса вижу. Катается у нее на горбу, рожи мне корчит, язык показывает, дразнится, плюется. Вот даже не знаю, чего делать с ним.

– А ты его возьми и по башке своей книжкой стукни, – рассмеялся бес.

– А разве так можно? – удивился Николай.

– Попробуй, чего стесняешься, может, рожи перестанет тебе корчить, – хихикал бес.

Николай задумался.

– Я ни разу не видела бесноватых девочек, – задумчиво сказала я.

– Это страшно, – ответил Николай.

– Беса можно выдернуть, если он там недолго находится, а вот если давно живет, то все бесполезно, – вставил свои пять копеек Томас. – После таких процедур со старым подселенцем от человека ничего не остается.

– Как они в человека попадают? – поинтересовалась я. – Говорят, что их надо пригласить жить к себе.

– Есть и такое, но в основном это неопытные твари. Ныряют глубоко в человека и там застревают, бывают и не рады этому. В основном те, кто мучает свой «дом» и недовольны этим, хотят уйти, а не могут, не знают как, – пояснил Томас. – А того, кто всем доволен, обычный человек и не увидит.

– Как интересно, – сказала я.

– А ты можешь определить, давно он сидит в теле или недавно? – поинтересовался батюшка.

Вот же жук Николай, хотя на войне все средства хороши.

– А что мне за это будет? – смекнул Томас.

– Я работу тебе не предлагаю, просто спрашиваю, можешь или не можешь, – начал злиться батюшка.

– Ну, могу, – бес хитро на него посмотрел.

– Понятно, всего доброго, – сказал Николай, развернулся и потопал в сторону своего дома.

– И хочется, и колется, и мама не велит, – пропел бес вслед батюшке.

– Не зли его, он тебя изгнать хотел, – сообщила я Томасу.

– Меня? Не смеши. У него силенок пока не хватит.

– Это пока, – покачала я головой.

– Есть охота. Может, к девочке наведаться?

– Не трогай, пусть батюшка этим занимается, – почему-то вспомнила, как он с тетки сущность сдергивал.

– Ладно, пойду к Бугульчихе, там у нее этого добра навалом, окосеть можно, – захохотал бес.

– А на пляж чего не вернешься?

– Так я там все вычистил. Там дня два никого не будет еще. Теперь нужно учиться по-новому жить, вернее, по-старому, как было принято у меня на родине. Да уж, не ведал и не гадал, кто бы мог подумать. Ты же своего Исмаила тоже повысила в ранге? Может, тебя в аренду сдавать другим сущам?

– Я тебя сейчас попу сдам в аренду, – замахнулась на него рукой. – И еще. Ты мне должен, не забывай об этом.

– Я помню, помню, – сказал бес и исчез.

Через час кто-то позвонил в калитку. За дверью стоял отец Николай.

– Там этого твоего нет? – заглянул он мне за спину.

– Нет, – мотнула я головой.

– Хорошо, он меня нервирует. Не поможешь мне с девочкой? – спросил батюшка.

– Я не умею, – пожала я плечами. – Но посмотреть могу.

– Пошли, может, чего подскажешь.

– Угу, переоденусь только, – сказала я и отправилась в дом натягивать сарафан. –  Тебе в подряснике не жарко? – поинтересовалась я у Николая.

– Жарко, а деваться некуда, так положено.

Идем с ним по центральной улице, с редкими прохожими здороваемся. Тут навстречу нам откуда-то выскакивает бабка Нина. На горбушке у нее сидит бес и по-всякому нам рожи корчит. Бабка Нина батюшке поклонилась, креститься как-то стала криво, косо да наоборот. Николай смотрел, смотрел на беса, который кривлялся так же, как и старая, да как даст ему своей книжкой по рогам. Тот аж свалился на землю. Бабка ойкнула и подпрыгнула.

– Ай, ай, чего это делается, убивають! – заверещала она.

Батюшка еще несколько раз приложил беса книжкой, да с молитвами, да с крестным знамением. Схватилась бабка и побежала. Бес к ее подолу прицепился и волочился по земле, кулаком грозил батюшке. Николай же их крестил вслед.

– Эка ты его приложил. Что-то ты совсем раздражительный стал, молиться чаще надо.

– Ой, – махнул на меня рукой.

– Ну ты еще меня книжкой приложи, – усмехнулась я.

Добрались с ним до дома. Открыла нам старенькая бабулька, впустила в дом. Все у нее было чистенько, аккуратненько, беленькие салфеточки, накрахмаленные занавесочки, скатерть на столе. Предложила нам на выбор квас и компот.

– Где Мила с дочкой? – спросил батюшка.

– В комнате закрылись. Вы меня простите, отец Николай, но не могу я их у себя в доме оставить, страшно мне, – пролепетала старушка.

– Хорошо, попозже решим вопрос.

Нам показали, куда идти. Подошли к плотно задернутой занавеске. За ней кто-то шептался. Батюшка постучал по косяку и спросил разрешения зайти. На кровати сидела молодая женщина, а на полу расположилась девочка лет десяти и что-то там рисовала. Самая обычная женщина и самый обычный ребенок.

– О, мамка, смотри, поп ведьму приволок, – пробасила девочка, подняв на нас глаза. – Вот умора, вот так пара. Вы бы еще с собой беса притащили.

– А надо? – поинтересовалась я.

– А есть? – склонила голову девочка.

– Как ты думаешь?

– У такой пройдохи, как ты, все есть, – захохотала мужским басом она.

– Светочка, нельзя так, – попыталась одернуть ребенка женщина.