Демон пробуждается

Карающий Брат чувствовал, что старик говорит правду, но это еще больше разозлило его. Он рассчитывал узнать у Джейсона Десбриса, куда отправился его сын, надеясь, что это поможет ему быстрее сделать свое грязное дело. Но Эвелин, судя по всему, не заходил домой или, по крайней мере, не виделся с отцом. Теперь монаха одолевали сомнения — то ли убить старика, чтобы не оставлять никаких следов того, что он разыскивает Эвелина, то ли, напротив, успокоить Джейсона, развеяв его опасения.

Ни то ни другое не годится, тут же сообразил он. Ведь если Эвелин явится домой и узнает о визите какого-то монаха, то сразу же поймет, что это неспроста. А убийство старика лишь осложнило бы ситуацию, поскольку привлекло бы внимание местных властей, которые даже могли бы организовать за ним погоню.

Оставался один путь.

— У меня язык не повернулся сразу сказать, что твой сын мертв, — заявил он со всей убедительностью, на которую был способен.

Джейсон тяжело оперся руками о стол, внезапно как будто одряхлев прямо на глазах.

— Упал со стены аббатства, — продолжал Карающий Брат, — в залив Всех Святых. Тело так и не нашли.

— Тогда с какой стати ты являешься сюда и расспрашиваешь, где он? — резко произнес незнакомый голос.

На пороге стоял крупный человек лет на десять старше Эвелина, сердито сверля монаха карими проницательными глазами.

Карающий Брат сделал вид, что не замечает его, глядя на Джейсона и пытаясь сообразить, как теперь придать оттенок правдоподобия своим предыдущим вопросам.

— Эвелин отправился в свое долгое путешествие, — сказал монах; так часто говорили, когда речь шла о смерти. — Он сейчас с Богом.

Тенегрид — брат Эвелина — подошел к монаху, по-прежнему не сводя с него возмущенного взгляда.

— Но ведь тело не нашли, — возразил он.

— Море не всегда отдает свои жертвы, — ответил Карающий Брат.

Его руки прикрывали свободно ниспадающие рукава сутаны, и это мешало видеть, что правая сжалась в кулак.

— Вон из этого дома! — воскликнул Тенегрид. — Надо же до такого додуматься! Явился сюда и мучает старика дурацкими вопросами, вместо того, чтобы сказать правду!

На самом деле это был всплеск не столько возмущения, сколько боли. У Тенегрида заныло сердце при виде убитого горем отца. Карающий Брат понимал его чувства, хотя они не вызывали в нем абсолютно никакого отклика. Тем не менее он был готов оставить эти резкие слова без внимания, но Тенегрид, что называется, перегнул палку.

— Вон отсюда! — повторил он и подтолкнул монаха к двери.

Кулак Карающего Брата молниеносно взметнулся вверх и нанес Тенегриду мощный удар по горлу. Тот сделал пару неуверенных шагов, ухватился за спинку кресла и упал, перевернув его.

Кровь у Карающего Брата взыграла, и ему потребовалось значительное усилие воли, чтобы заставить себя остановиться. Ему страстно хотелось излить свою ярость на брата этого глупца Эвелина, размозжить ему голову прямо на глазах у отца, а потом прикончить и старика. Но он сдержался, понимая, что такой поворот дела лишь осложнит выполнение порученной ему задачи.

— Мы в Санта-Мир-Абель сожалеем о твоей потере, — сказал он Джексону Десбрису.

Старик недоверчиво перевел взгляд с него на сына, который все еще лежал на полу, держась за горло и с хрипом хватая ртом воздух. Воспользовавшись моментом, монах исчез.

Поскольку этот визит оказался бесплодным, следовало обратиться к магии, а именно к гранату, который также называли Оком Дракона за его способность обнаруживать малейшие признаки магического присутствия. В Юманефе таковых не оказалось, и Карающий Брат покинул жалкую деревушку.

Мир оказался много шире, чем он себе представлял. И пока — никаких намеков на то, где искать Эвелина.

Первые признаки магии обнаружились спустя несколько дней на дороге, где он столкнулся с торговым караваном. У одного из купцов был камень; он признался в этом, когда Карающий Брат припер его к стене, застав одного в крытом экипаже. Это оказался просто обломок алмаза, с помощью которого во время долгого путешествия можно зажечь свечу или фитиль масляной лампы.

Монах продолжил свой путь, держа общее направление на север. По его соображениям, имело смысл начать с Урсала, самого большого города Хонсе-Бира. Тут, однако, его наверняка будут подстерегать ловушки. В Урсале живет немало людей, владеющих камнями; аббатство потихоньку распродавало свои излишки. Гранат укажет ему сотни путей, и все они, скорее всего, окажутся тупиками. В то же время расстояние, на котором срабатывало Око Дракона, было не слишком велико, всего несколько сот футов. В замкнутом пространстве города было больше шансов, что гранат приведет его к цели, чем на безбрежных, но пустынных просторах центрального и северного Хонсе-Бира.

Он, однако, не проскакал и трети расстояния до Урсала, когда свернул в сторону, внезапно обнаружив «горячий» след.