Демон пучины

Первый мужчина сел так резко, что Конан от неожиданности вздрогнул. Глаза моряка были открыты, но ничего не выражали. Он, видно, еще не чувствовал своего тела, потому что руки и ноги его были неестественно вывернуты. Зеленое сияние ослабело, но еще окружало его, отчего кожа приобрела жуткий мертвенный оттенок. Следом сел и второй. Более коренастый и смуглокожий, это был совсем молодой парень. Он напоминал только что проснувшегося младенца. Но вот уже их позы стали естественней, первый оживленный повернул голову, несколько раз сжал кулаки, попытался встать.

— Слушать меня! — громко произнесла Панора, убедившись, что мужчины пришли в себя, а изумрудное сияние пропало.

Оба моментально повернулись на звук ее голоса.

— Встать! — Воскрешенные резво вскочили, не сводя с девушки глаз. Панора посмотрела на сосуд с Изумрудной жидкостью, который все еще держала в руке, видимо, решая, отнести его обратно или нет. Пересилило желание, поэтому, оглядевшись по сторонам, она отошла на несколько шагов и аккуратно поставила сосуд рядом с поваленной мачтой галеона. Конан почувствовал, как что-то холодное ткнулось ему в ухо. Но и без этого сигнала его маленького друга он понял, что нужно делать. Киммериец благодарно посмотрел на рыбку и кивнул. Колдунья уже снова стояла перед обнаженными мужчинами и одобрительно их рассматривала. Судя по всему, она осталась довольна.

— Запоминайте: вы никто и пришли ниоткуда. Вы мои рабы и будете выполнять только мои желания. — Сладко зажмурившись, она повторила: — Мои желания. Вспомните, как вы ласкали своих женщин. Теперь будете это делать со мной. Если мне что-то не понравится, я тут же вас уничтожу.

Не дрогнув, воскрешенные выслушали Панору и сразу же двинулись к ней. Может, в другой ситуации Конан и не отказал бы себе в удовольствии понаблюдать за постельной («песчаной», — мысленно поправился киммериец) сценой между двумя пиратами и дочерью Демона океана, но перед глазами еще живо стояла картина извлечения трупов из корабля с помощью морских змей, поэтому Конан брезгливо отвернулся. Теперь предстояло выбрать момент и незаметно выкрасть сосуд с Изумрудной жидкостью. Рыбка вертелась перед глазами, явно предлагая свою помощь. Киммериец с сомнением посмотрел на слабое тельце. Нет, дружок, эта ноша не про тебя. Тут ему в голову пришла неожиданная мысль: почему, собственно, нужно прятаться? Девица, конечно, опасна, — Конан с содроганием вспомнил, как лихо она превратила в студень нахальных пиратов, — но Од'О сам признавал, что бессилен против обладателя меча Короля Атлантов. А Изумрудной Жидкости, похоже, она побаивается сама… Не очень хорошо представляя, что будет делать после того, как захватит волшебный сосуд, Конан решил рискнуть. Это было вполне в его характере. Он медленно встал, разминая затекшие ноги, вынул из ножен меч и под ошарашенным от такой смелости взглядом рыбки шагнул из укрытия.

Занятая собой троица, уже превратившаяся в рычащий и стонущий клубок, не обратила на него никакого внимания. Он беспрепятственно подошел к мачте и взял в руку сосуд. Теперь можно было разглядеть, что странная посудина формой своей походила на голову необычного животного, отдаленно напоминавшего слона. Горлышко-хобот было плотно закупорено блестящей пробкой. Сосуд был тяжелым и теплым на ощупь.

От страшного вопля, ударившего по ушам, киммериец чуть не выронил добычу. Воскрешенные пираты с ошалелыми лицами валялись на песке, а перед ним стояла совершенно голая Панора со встрепанными волосами. Искаженное яростью ее лицо было неузнаваемым. Казалось, еще мгновение, и она вцепится Конану в горло. Странно, но никакого страха он не испытывал. Приподняв сосуд с Изумрудной Жидкостью и указывая на него мечом, киммериец с веселой злостью спросил:

— Это не ты потеряла, милашка?

Глаза Паноры налились мрачным огнем, она вытянулась, завертелась на месте, стройные ноги превратились в рыбий хвост, взмыв кверху, русалка страшным голосом приказала:

— Убейте его! — Словно завороженные, пираты поднялись и неторопливо пошли на Конана.

— Да, у тебя сильные воины! — смеясь, сказал киммериец, легко поигрывая мечом.

— Идиоты! — завопила колдунья. — Куда претесь с голыми руками! Оружие! Возьмите оружие!

Растерянные парни топтались на месте, не соображая, что же им делать. Тот, что помоложе, вдруг резво подскочил к борту галеона и, схватившись за торчавший из пробоины кусок обшивки, легко отодрал здоровенную доску. Ни один живой человек этого сделать бы не смог. С утробным ревом он двинулся на Конана. Краем глаза следя за вторым, киммериец приготовился отразить нападение. К счастью, огромная доска не позволяла пирату быстро двигаться. В тот момент, когда он, размахнувшись, уже готов был опустить ее на голову противника, Конан, увернувшись, глубоко всадил меч ему в живот и с силой дернул вверх. Широкая дыра распахнулась посреди голого белого туловища, колени пирата подогнулись, и он свалился навзничь, уронив на себя обломок доски. Ни одной капли крови не вылилось из несчастного тела, второй раз принявшего смерть.