Демон пустоты

Я скачал пару книг по русской ворожбе и засел за материалы. Найти свой стиль, выстроить его на основе чужих жутковатых заговоров, выбрать лучшее, отбросив дурное, – да, это я могу. Если верить источникам Моны, я был неофитом на пути к сатане, так что стоило постараться.

Я утонул в море одержимости, обретя давно отсутствующую уверенность и непробиваемую целеустремленность. Трудно сказать, почему я из кожи вон лез со стихами-заклятиями, но наличие сложной, не решаемой с наскока задачи вдыхало в каждый новый день азарт и свежесть. Мне нравилось работать над чем-то, имеющим смысл. Время внезапно освободилось от мусорных занятий и превратилось в чистую, широкую полосу, которую можно отдать под нечто значимое. Ничто, кроме работы, не запоминалось. Я ощущал себя занятым профессионалом – не кем-то, кого мотает по жизни, будто клочок мусора, а человеком, вносящим свой вклад в мир.

У каждого из нас полно возможностей изучить целые области знания, но мы предпочитаем отдыхать, заполняя время чем угодно вместо того, чтобы потрудиться. Алиса избавила меня от мук безделья, подарив четкие дедлайны и конкретные задания, не прощающие подхода спустя рукава. Ко мне взывали черные леса, куда не проникает ни луча света, я крался под окнами темных избушек. В них жили необъяснимые, чуждые существа, с которыми можно договориться лишь с помощью жертвы или принуждения.

Звонки от приятелей я отбивал, потому что хотелось поскорее закончить дело. Стоит отвлечься – и я потеряю неожиданную жилу вдохновения, идеальный распорядок.

Я был целиком захвачен книгой Алисы Ветер, необычными поворотами истории, загадочными требованиями, но главное – ритмами, образами. Я мечтал быть Бодлером, романтическим певцом цветов зла, но превратился в шамана, который гнет неистовую и ненавидящую человека природную бездну, создает из нее предметы, вытряхивает из нее нужные события под негодующий рев. В работе с заклятиями таилась опасность, я легко ее представлял. Я топил корабли, отбирал здоровье, заставлял людей гореть нездоровыми страстями вместе со странствующими ведьмами из истории Алисы. Детские истории закончились.

Звонка в дверь я никак не ожидал и легко его проигнорировал, охваченный порывом, но так же легко отбросить дублирующий его, надоедливый вопль телефона уже не смог. Чья-то целеустремленность ничуть не уступала моей. Посмотрев в глазок, я понял, в чем дело. Мона. Мона никогда не сдается.

– Нестор! Открывай, черт бы тебя подрал!

Я открыл дверь. Мону вот так, во плоти, я не видел давно. Волосы собраны в неаккуратный хвост, брови все такие же лохматые, какими я их помню, в уголке рта – легкая усмешка. Только теперь она походила не на недовольную, заспанную дриаду, выглядывающую из куста, а на героиню «Макса Пэйна», в честь которой себя назвала. Спокойный взгляд, длинное пальто, руки торопливо стаскивают перчатки. Она ненавидит мерзнуть, но лишнюю одежду ненавидит тоже, поэтому начинает расстегивать пальто уже в подъезде.

– В чем дело? Я занят.

– Дело в твоих родителях, Нестор. – Гостья толкнула дверь и прошла внутрь, заставив посторониться. – Им не удалось до тебя дозвониться, и они решили, что ты попал в беду, вот и попросили проверить, как ты тут. Присылай им сообщения, что ли, раз в месяц. Я попросила их удалить мой телефон, чтобы не попадать в столь неудобную ситуацию, но вряд ли они послушают. Родители вечно делают, что хотят.

Она присела на стул в прихожей, пошевелила ногами в узких джинсах, а потом уставилась на меня. Женщины обычно дозируют взгляд, будто распределяют его по всему телу, чтобы не казаться навязчивыми, грубыми. Мона никогда не боялась показаться грубой, поэтому смотрела прямо в лицо, спрашивая взглядом, какого черта ей пришлось сюда тащиться.

– Ты выглядишь вполне здоровым. Хотя и похудел килограммов на пять, – прокомментировала она. – Почему ты не выходишь из дома целый месяц?

– Что? – не понял я.

Вот теперь Мона стала более внимательной и осторожной. Осмотрела снова, но уже как врач или человек, оценивающий уборку квартиры чужими людьми. Потом, сделав про себя выводы, расширила радиус сканирования и включила в него мою квартиру. Я невольно следовал за ее взглядом и отмечал то же самое, что и она: упаковки от заказанной на дом еды, разбросанные повсюду, темнота, нарушаемая только отдаленным сиянием монитора в комнате, исписанные листки в самых неожиданных местах.

– Видимо, заказ с ведьмами тебя так поглотил, что ты забыл обо всем вокруг, – озвучила девушка свои мысли. – Но месяц?.. Вряд ли стихи требуют такого неусыпного внимания. Что-то случилось?

Я хотел рассердиться, выказать недовольство, но ее визит был чем-то из ряда вон выходящим, поэтому я попытался понять, какое сегодня число. Цифры в правом углу компьютера констатировали, что с момента встречи с Алисой Ветер прошло чуть больше месяца. В зеркале отражалось давно не бритое сероватое лицо. Я попытался вспомнить, когда в последний раз выходил на улицу, однако в памяти сохранился лишь падающий снег за окнами кафе.

Мона молча наблюдала за моими метаниями, но в конце концов не выдержала: