Демон ревности (Фиора и король Франции)

– Но он ничего не узнает. Вы исчезнете бесследно.

– Перед смертью я все же хотела бы узнать, кто убивает меня. Папа? Это кардинал вам платит?

– Он? Он знает об этом не больше. Он просто думал, что долгой дороги будет достаточно, чтобы избавить страну от вашего присутствия. Единственное, о чем его попросили, так это взять вас с собой.

– Кто попросил? – настаивала Фьора.

– Я не понимаю, почему вас это интересует? – пожал плечами разбойник. – Вам лучше бы поступить, как ваша спутница, и помолиться перед смертью. Я даю вам на это несколько минут.

Один из разбойников подал голос:

– А если мы отправим за это время на тот свет вторую?

– Отличная мысль! Она должна быть уже готова. Она достаточно помолилась.

– Дайте мне ее хотя бы обнять! – прокричала в отчаянии Фьора.

– Мне кажется, это лишнее. В этой яме вы сможете обниматься сколько вам угодно.

Глава 3 След тени

– Леонарда! – закричала Фьора. – Простите меня!

В ответ она услышала вопль боли. Человек, предложивший убить Леонарду первой, сорвал с нее головной убор, схватил за волосы, с силой рванул за них, чтобы она подняла голову и обнажила шею.

Но он не успел поднести нож к ее горлу. В этот самый момент несколько всадников внезапно появились на поляне. В колеблющемся свете факела заблестели кольчуги, поверх которых были надеты кирасы, железные шлемы на головах. Раздался громкий и грозный голос:

– Именем короля! Схватить этих людей и повесить на этом дереве!

– Оставьте хотя бы двоих, мессир прево! Было бы интересно послушать, что они нам скажут.

Не ожидая ответа, Дуглас Мортимер соскочил с лошади и подбежал к Фьоре, у которой подкосились ноги, и она упала на колени, когда руки разбойника, державшего ее, разжались. Мортимер поднял ее своей сильной рукой. Она смотрела на него, не веря своим глазам, с таким выражением, словно перед ней стоял не столь знакомый ей шотландец, а какой-то ангел.

– Все в порядке? – спросил он, поставив ее на ноги.

– Кажется, да. О, Мортимер! Я начинаю думать, что вы – мой ангел-хранитель. Но что же все это значит?

– Я вам все объясню, но прежде хочу сказать, что никогда еще я так не спешил. Я боялся, что мы не поспеем вовремя.

Затем, оставив ее, он повернулся к Леонарде, которой один из стражников помогал высвободиться из-под тела разбойника, упавшего на нее. Фьора бросилась к своей подруге, не в силах сдержать крик ужаса. Вся в крови, бедная женщина выглядела ужасно. Но уже несколько придя в себя, она попросила:

– Где можно найти воды? Не могу же я оставаться в таком виде. Эта липкая кровь...

– Все же лучше, что она не ваша, – заметил Мортимер. – Идемте, здесь неподалеку есть ручей.

Стражники зажгли факелы, и поляна была освещена так, что все смогли увидеть драматическую картину. Разбойники, с которых по очереди срывали маски, были поставлены на колени перед человеком, к которому шотландец обратился, называя его «великий прево».

Это был довольно пожилой человек с суровым лицом, с усами и короткой седой бородой. Казалось, что годы не ослабили силу его худой фигуры: она с легкостью несла тяжелые доспехи. Правда, вместо каски на голове у него была черная шляпа, на которой блестела серебряная бляха. Из-за своего слишком большого роста он сидел на лошади, немного ссутулившись, но управлял ею с большой ловкостью. Состоя на службе у Людовика XI с юношеских лет, когда тот был еще только наследником престола, Тристан Лермит был в глазах подданных короля воплощением строгого правосудия, зачастую творимого им прямо на месте, но всегда строго в соответствии с законом, и вызывавшего у проходимцев всех мастей панический страх. Преданный королю, как собака-ищейка своему хозяину, этот молчаливый мрачный человек не знал усталости и не испытывал никакой жалости, и каждый преступник знал, что он будет преследовать его и заставит искупить свою вину. Он смотрел на людей серыми, глубоко посаженными глазами, сверкающими из-под густых бровей, твердым, словно гранит, взглядом.

Стражники слушались Тристана Лермита беспрекословно, и через минуту полдюжины разбойников, которых он, кстати, узнал и назвал каждого по имени, болтались на ветках старого дуба. Бесстрастный поборник справедливости даже глазом не моргнул, слушая их крики и мольбы о пощаде. Оставался в живых только их главарь по имени Тордгуль. Он ожидал своей участи, стоя на коленях около лошади Лермита. Один из солдат стоял рядом с ним, держа в руках конец веревки, петля которой была накинута на шею главаря.

Помогая Леонарде умыться в ручейке, Фьора поглядывала с некоторым опасением на человека, сидевшего на коне, словно железная статуя, который, отдав приказ, не произнес больше ни слова.

А когда последнее тело было сброшено в яму, прево медленно повернул коня так, чтобы видеть Тордгуля.

– Теперь твоя очередь! Кто дал тебе приказ убить этих женщин?

– Я не знаю, монсеньор! Я его не знаю, клянусь вам!

– Неужели?!

По первому знаку прево один из его людей приблизился с факелом, а двое других схватили мерзавца и повалили на траву. Пламя факела обожгло его босые ноги, и он страшно завопил:

– Не-е-е-ет!

– Тогда говори!