Демон рода Орловых. Книга 1

«Штукой?! Да сама она штука! Я Королева Теневых Лезвий и Повелительница…»

– Катя, мне нужно твое слово.

Демонесса была права. Делясь с Катей информацией, я рисковал. Рисковал всем: карьерой, положением в обществе. Честью семьи, в конце концов. Но, во-первых, Катя оказалась единственным человеком, которого я знал, имевшим паранормальные способности. Ну, не считая меня самого. А во-вторых, она и только она могла помочь мне расследовать покушение, или похищение, или что там еще задумывали люди, сбившие нас на грузовике в центре столицы. В родную контору я обращаться не стану. О случившемся я должен был доложить сразу же после освобождения. Следователи справедливо заинтересуются, на что я потратил несколько часов и зачем вернулся в тот злосчастный подвал. Свидетелей тому хоть пруд пруди: та же самая бабка, сидевшая возле подъезда, сдаст меня с превеликим удовольствием.

– Хорошо, я обещаю тебе, что не предам огласке все, что от тебя узнаю. – Было заметно, что в Кате боролись бунтарка и дочь, безумно любившая своего отца. С трудом победила вторая ипостась.

Я отправился за второй чашкой инсамча, заодно раздумывая, с чего бы мне начать. Поведать девушке обстоятельства гибели ее отца было не таким простым делом. Да и сами обстоятельства были довольно мрачные, поэтому подавать их стоило как можно мягче.

– Двенадцатого мая… – собравшись с мыслями, начал я рассказ.

– Никита, я знаю дату. И буду помнить ее всю жизнь! Давай пропустим ненужное вступление.

«Ты идиот! Клинический! Неизлечимый!» – поставила мне диагноз Нила.

– Двенадцатого мая я проводил вечерний обход исследовательского комплекса в Зарнице-7, – продолжил рассказ, не слушая их обеих.

Три года я скрывал события того вечера. Три года приходилось обманывать сослуживцев и родственников погибших. Меня считали героем инцидента в Зарнице, даже орден статусный выдали. А я… Та буря эмоций, которую я удерживал в себе, обрушив все блоки и плотины, выстроенные мной, вырвалась наружу. Я как будто снова переживал все случившееся наяву.

* * *

Проходя по второму этажу комплекса исследования материалов, я увидел свет в одной из лабораторий. Время было уже позднее, рабочий день закончился четыре часа как. Но в Зарнице люди делали важнейшую работу: совершенствовали третий защитный уровень источников. Всего защитных оболочек на НИЭ было пять. Материалы, из которых они изготовливались, постоянно совершенствовались. Оболочки сдерживали рвавшуюся наружу мощь источников и служили тем барьером, что охранял технологию их производства от любопытных глаз. Переплетаясь друг с другом, они создавали сложнейшую головоломку, которую невозможно было открыть, не вызвав подрыва самого НИЭ. Уровень секретности в любом институте или заводе, имевшем отношение к источникам, был высочайшим. Нештатными сотрудниками лейб-жандармерии на таких предприятиях были все. Начиная от директора и заканчивая уборщиками. Я же занимал пост начальника службы безопасности Зарницы.

Через коммуникатор я послал запрос и получил рапорт: лабораторию зарезервировал под свои нужды профессор Беляев. Вполне официально и с соблюдением всех необходимых формальностей. Но меня черт дернул туда заглянуть. Как выяснилось позднее, что это был не черт, а целый архидемон!

Я приложил руку к сканеру на панели двери. Считав мои данные, дверь послушно открылась.

– Добрый вечер, Андрей Анатольевич! – произнес я с порога.

И тут же почувствовал что-то неладное. По заявке вместе с профессором должны были трудиться еще трое лаборантов. Однако их на месте не оказалось. Лаборатория была небольшой. В ее центре возвышалась мощная шайба стальной станины, над которой был подвешен на электрических приводах плазменный резак. И возле этой станины стояла одинокая фигура. Остальным исследователям спрятаться было попросту негде. И отсутствие помощников являлось само по себе серьезным нарушением. Работать с источниками одному категорически запрещалось как по соображениям технической безопасности процесса, так и потому, что любые манипуляции с НИЭ должны осуществляться в присутствии двух свидетелей. Во избежание возможного шпионажа и диверсий. А то, что Беляев работал именно с источником, сомнений не вызвало: на станине лежал «кирпич» с оранжевыми гранями, весь испещренный предупреждающими черными надписями. Это был НИЭ шестого класса. Более того – на его верхнем торце имелся надрез с оплавленными краями. Видимо, профессор, услышав звук открывающейся двери, успел отключить резак. Но факт государственной измены налицо.

– Гражданин майор… – начал было оправдываться Беляев.

– Андрей Анатольевич, отойдите от оборудования! – Табельный пистолет сам прыгнул ко мне в ладонь. – Три шага назад!

– Но послушайте, – продолжил упорствовать Беляев.