Демон-самозванец

— Вот вы-то мне и нужны. Позвольте представиться, я барон Алосто Пакапаиль Дуату из Роттоко, прибыл в ваш славный город благодаря далеко разошедшимся слухам о невероятной целебности здешних вод. Длительное путешествие пагубно сказалось на здоровье, так что не нашел в себе сил проехать мимо. И первым делом решил заглянуть именно к вам, выразить свое почтение и представиться представителю власти. В провинции беспорядки, приезжие внушают подозрение, потому стараюсь сразу ответить на все вопросы. Должно быть, ваши люди неверно истолковали мои намерения.

— Пакапаиль? А вы, случайно, не из… Впрочем чего это мы, давайте уж заходите, раз пришли именно ко мне. Эй вы, болваны! Пропустите этого человека!

И зачем я так тщательно подбирал документы? У мятежников их целый ящик, самых разных, страшно спрашивать, откуда они взялись и куда запропастились их владельцы. Но пока что никто даже не подумал их проверить. Или здесь воистину край непуганых идиотов, или я чего-то не понимаю, или честнейшим джентльменам принято верить на слово.

Представ перед майором, я изобразил элегантный поклон, забросил шляпу на вешалку, бесцеремонно присел на роскошный стул и заложил ногу за ногу, что в здешнем обществе считается признаком вызывающего поведения. Мне хватило одного взгляда, чтобы определить причину недомогания коменданта. Впрочем, зрение здесь даже лишнее, запах матерого перегара я почуял, еще поднимаясь по лестнице. Похмелье — штука неприятная, а если страдаешь от него после полудня, значит, вчера выдался очень радостный вечерок.

— Я вас хотел спросить, вы, случайно, не подданный Нарайской империи?

— Блестящая проницательность. Впрочем, нас всегда легко узнать, мы сильно выделяемся из толпы, ведь наша земля кого зря не рожает. — Так как бесцеремонность нарайцев была воспета в тысячах анекдотов, я тут же нетактично указал хозяину кабинета на некоторые особенности его самочувствия: — Вижу, вы страдаете от нешуточной головной боли. Это все здешний ром, пойло то еще. Понимаю, что он помогает не подцепить дизентерию, что в вашем климате актуально, но это не оправдывает его отвратительное качество. То ли дело наше знаменитое вино. Знакомы с продукцией виноградников Южного Саная?

— Так это ведь не нарайская земля.

— Спорная территория, и мы свое еще успеем забрать назад, вот увидите. Часть продукции уходит оттуда к нашим виноделам, так что, делая глоток, вы как бы приобщаетесь к моей великой родине. Директории нечего делить с нашей империей, разве что будущих общих врагов, так что я просто обязан в знак своего уважения к вашим славным вооруженным силам настоять на совместной дегустации лучшего санайского. Мне это напомнит о далекой родине, а вам поможет справиться с недомоганием. Надеюсь, вы не будете против? Ну так я сейчас организую, долго ждать не придется.

Те, кто не умеет разбираться в людях, на моей работе долго не задерживаются. Нам жизненно важно по одному взгляду определять, какие действия предпримет случайный свидетель: пройдет мимо, не догадавшись о том, что видел нечто противоправное; сделает вид, что ничего не заметит; начнет названивать по неприятным для нас номерам. Вот и мне хватило нескольких секунд, чтобы понять — майор из тех людей, на которых мухи размножаются, а они даже не чешутся при этом.

Впрочем, чего еще от него ждать? Будь он ценным кадром, не загнали бы в тыловой городок, не имеющий стратегической ценности. Единственное, что здесь интересно воякам, — железная дорога. Но это всего лишь тупиковая ветка, ее потеря не станет катастрофой. Да и как ее потеряешь, если войска Валатуя не просто далеко, а за сложнейшей водной преградой — крупной рекой, разделяющей провинцию на две части. Шустрого малого через нее переправить — не проблема, а вот войско — другое дело.

Неудивительно, что под моим напором он как-то очень уж быстро стушевался, помалкивал, даже слово не пытаясь вставить. И по поводу вина возражать не стал. Должно быть, крепился из последних сил, но против такой провокации контраргументов не нашел.

Высунувшись из окна, я заорал на всю улицу:

— Эй! Чернозадые! Бегом принесите сюда бутылку лучшего санайского! А лучше две! И я сказал лучшего! Если господин комендант отзовется о нем неодобрительно, я вас лично на конюшне выпорю!

Мушду, должно быть, проклянет меня не один раз за такое обращение с офицером, но поручение выполнит. Уж одну бутылку этого пойла наши финансы потянут. Заодно и попробую, что за штука, — мятежники отзывались о напитке как о чем-то божественном. Правда, вряд ли кому-то из рассказчиков доводилось хотя бы попробовать, ведь цены стартовали от пары десятков эскудо, и это за продукцию самых неудачных годов.

Если ящик в облюбованном мною доме окажется пустым, я еще до вечера буду объявлен банкротом, ведь планы на транжирство денег у меня грандиозные.

— Сейчас эти ленивые обезьяны все сделают, нам не придется долго ждать.

— Обезьяны?

— Это я про своих слуг. Знаете ли, предпочитаю не таскать за собой постоянных, набираю их на месте. Надоедают одни и те же рожи. Вот и взял черных, а с ними сплошная морока.