Демон (СИ)

– Подготовительный этап закончился. Тело твоё развилось, мышцы окрепли, связки растянулись. Переходим к изучению приёмов. Запомни: драку выигрывает не тот, кто лучше дерется, а тот, кто нанесет первый неожиданный удар. Есть три основных правила: преодоление страха, быстрый переход в боевую готовность, нанесение «невидимого» не отбиваемого удара до начала схватки. Если ты ими овладеешь в совершенстве – победишь, даже если соперник больше и сильнее.

Этот этап обучения понравился Этси больше. Если раньше она тренировалась сама, Санхаэль только приглядывал за ней, то теперь они всё время находились вместе. Он показывал, помогал оттачивать, выступал в качестве соперника или «груши» для отрабатывания ударов, словом, весь день пребывал рядом. И не просто рядом, а, зачастую, довольно близко, в тесном контакте… Глядя в синие глаза, иногда находящиеся в каких-то сантиметрах от её, наблюдая за зелёными отсветами зрачков, ловя блеск одобрительной улыбки, Этси ощущала, как душу заполняет тёплое волнение, как дрожь идёт по всему телу, как рождается желание в низу живота – чувства доселе неведомые, новые и приятные. Ей казалось, что и Санхаэль начал относиться к ней по-иному. Не высокомерно-насмешливо, как вначале, не равнодушно-отчуждённо, как прежде, а тепло и по-дружески. Сидя в тени после очередной схватки и переводя сбившееся дыхание, Этси чувствовала твёрдое мужское плечо, которое поддерживало её тело, едва держащееся от усталости вертикально, а то и дружескую руку на своих плечах.

Вечерами, перед сном, они могли поболтать у камина, распивая бутылочку лёгкого вина, вдвоём, без рабыни, которая в это время мыла посуду на кухне или стелила их постели.

Однажды разговор зашёл о минувших днях. Санхаэль незаметно подвёл его к прошлому Этси. До этого девушка ничего не рассказывала о себе. А демон не спрашивал. А тут Этси словно прорвало. То ли подействовало выпитое вино, то ли атмосфера некой интимности, витавшая в комнате, то ли чувства, которые она испытывала к наставнику в последнее время, но девушка разоткровенничалась.

Этси было пять лет, когда её мать вышла замуж за вдовца, хозяина таверны, куда устроилась прислужницей. Отца у Этси никогда не было. Мать родила девочку вне брака, сама будучи ещё почти девчонкой. Потому партия с преуспевающим, пусть и не первой молодости, зачастую несдержанным в речах и поступках вдовцом, казалась ей вполне приемлемой. Но, обретя положение в обществе, она лишилась нормальной жизни. Сластолюбивый и грубый, мужчина почти насиловал жену, требуя от неё исполнения супружеского долга в самых унизительных формах. Только теперь женщина осознала, что слухи о том, что первая жена трактирщика покончила с собой, вполне обоснованы. Покорная и покладистая, женщина смирилась с насилием и даже как-то привыкла к нему. Терпела унижения, грубость, тычки и оплеухи. Этси росла, глядя на забитую безропотную мать, с глухим протестом в душе. Она не любила отчима, несмотря на то, что к ней он относился неплохо. Не бил и не третировал. Наоборот, часто сажал на колени и сально улыбался, угощая какими-либо вкусняшками.

Так продолжалось до того времени, когда Этси исполнилось тринадцать. Вкусняшки заменились мелкими подарками: дешёвое колечко, красивая лента, серёжки, браслетик, нитка мелкого жемчуга… Подарок не просто вручался, отчим непременно лично должен был надеть вещицу на падчерицу. При этом его руки часто попадали не туда. То облапают шею, то случайно сползут на едва наметившуюся грудь, то задержатся на бёдрах ниже талии. На все попытки девочки пожаловаться матери на непотребства, женщина отмахивалась: «Не выдумывай!».

А однажды, когда мать заболела и слегла, негодяй появился в спальне Этси и взял её силой. Зарёванная и напуганная, она прибежала к матери, но та снова устало отмахнулась. «Не наговаривай на отца! – даже прикрикнула. – Этот человек принял тебя, как родную, кормит, одевает, а ты говоришь о нём такие гадости. За что ты его так ненавидишь? Неблагодарная! Даже если он и потрогал тебя случайно за задницу, можно и потерпеть. Он дал тебе кров и заботится о тебе…». Тогда Этси поняла, что у неё нет не только отца, но и матери. Эта забитая глупая курица, потерявшая не только собственное достоинство, но и разум, больше не её мать. Да и была ли она ею? Этси лишь обуза, недоразумение, свалившееся на голову глупой девчонки.

Что оставалось несчастной девочке? Она смирилась. Отдавалась похотливому животному, которого ненавидела и мечтала убить. Терпела его грубые ласки, равнодушно принимала дешёвые подарки. Никому больше не жаловалась. Копила всё в себе.

Проболев довольно долго, мать умерла. Этси не проронила ни слезинки на похоронах. Эта женщина давно стала для неё чужой.

Став вдовцом во второй раз, трактирщик больше не женился. А зачем? Падчерица заменила ему и жену, и любовницу, и шийну. Она и еду готовила, и стирала-убирала, и ублажала, и «привечала» особых клиентов, к которым он её посылал.