Писала Марина в одном абзаце о её путешествии в глубины океана (Только там русалки обретают свой хвост, другое любое соприкосновение с водой им не стоит хвоста, если они того не пожелают). Рассказывала, что её ноги стали хвостом синего цвета, переливающего серебром, начало которого оказалось набедренным, что её смущало, с мягкой чешуёй, на ней самой была, как она выражается, синяя «пыльца». Также добавила, что некоторые представления о русалках людьми – правдивы, кроме того – как это весело и здорово! Также она добавила, что они с её парнем Семёном (который в свою очередь в прошлом году спасал ей жизнь не раз) перешли на новый уровень отношений, что для неё в новинку.
Второй, ещё один огромный абзац был исписан кучей вопросов, жалоб и предложений. Из него я почерпнула, что Саша выбрался из плена его бабки и вместе с Филом работал уборщиком в кондитерской в Колдиненте – в вечернюю смену. Марина встретила их там, находясь на свидании с Семёном. Также она говорила о нашей предполагаемой встречи в день Кометы, где обещала вместе со мной поколотить этих негодников и конечно, сообщить последние вести о передвижениях Кукольника, что они узнали. Ответ она просила не писать, вкладывая в письмо нашу совместную фотографию с Хэллоуина, где я в костюме Скарлетт О`Хары, а она в «цветочном безумии» - шикарном платье и мы обе пели на камеру любимую песню. Фотография это умело передала и со звуком тот вечер. Я рассмеялась – будто вновь туда вернулась.
Послышался стук по двери, и я обернулась, держа в руках фотографию.
— Входите.
— Эмма, - в комнату вошла мама: моя красавица с зелёными глазами, прямыми тёмно-русыми волосами и такой доброй улыбкой. Сейчас она была в пижаме в клетку, завязанным неуклюжим хвостом на затылке. – Ты всё ещё не спишь?
— Нет, только встала, - я показала ей на фотографию. – А что такое?
— Тебе письмо-приглашение, - мама показала на маленькую бумажку белого цвета с золотыми буквами. – На ночь Кометы от мэра.
— Это неудивительно, - пожала я плечами. – Я ему сразу не понравилась. Что он пишет?
Мама откашлялась, заправила выпавший локон за ухо и продиктовала.
— «
— Какая ёлка? – не поняла я.
— Мы едим завтра за учебниками и на регистрацию твоей сестры, забыла прошлый год? А ещё надо купить тебе бальное платье – там придётся танцевать, – затараторила мама. – И ещё - не смотри так на меня, - я иду спать – мне завтра рано вставать! Мой клиент прибудет в девять утра и придётся стричь его здесь, и ещё я пойду на ночь Кометы, так как сама получила с твоим отцом приглашения, – она улыбнулась. – А теперь спать, а то ёлки не будет.
— Велика потеря, - пробурчала я.
— Я всё слышала, а это означает, что кто-то может не взять с собой в школу что-то «нужное», - дверь за мамой закрылась, и я только сообразила, что она имела в виду.
— Нечестно и несправедливо! – крикнула я, усаживаясь на кровать, вернее падая на неё, закрывая руками лицо. – Воробушек, иди сюда!
Послышалось мяуканье и мой котяра, выросший за пару месяцев лета, улёгся мне на ноги. Порода его египетская Мау, очень редкая – сам он необычный – имеет забавное пятно в форме полумесяца на мордочке, и знак Мау в виде перевёрнутой «М» на лбу. Глаза его голубые и он очень ласковый и любвеобильный.
Голова гудела, ноги ели-ели поспевали за Кирой и мамой. А они бегали туда-сюда, как заведённые. А дело всё в том, что мне приснился странный и пугающий сон. Там был ужасный «демон», другого слова мне просто не придумать и он гнался за мной по лабиринту, который находился здесь, в Колдиненте. На заднем дворе его Главного замка – где восседали все важные шишки, вплоть до совета Мудрейших, которые в свою очередь прошлым летом решали мою судьбу.