Демон тринадцатого месяца (СИ)

Значит, необходимо тщательно скрываться и таиться, добраться до самого Царедворца, чтобы схватить его за горло. Но людей на которых она могла положиться, недостаточно, чтобы осуществить подобное. И пока она соберет силы, чтобы противостоять Царедворцу, он уже раз десять покончит с Главой. Нужно действовать быстро, жестко и без оглядки. Единственно верным решением было опираться на обиженных и обманутым Царедворцем, а таких, судя по архиву, предостаточно, хотя о них и упоминалось вскользь. И все эти люди явно жаждали не просто справедливого суда, а жестокой мести Царедворцу.

Но сначала очень хотелось освободить дафу, так было бы спокойнее противостоять всесильному врагу. Он являлся самым уязвимым местом в плане Ли Мин, сковывая ее по рукам.

Захватывать тюрьму глупо, да и не имели они с Цао столько людей. Даже если бы их было достаточно, как тягаться с вымуштрованной и многочисленной дворцовой охраной? Втихаря выкрасть его нереально, хотя Цао был готов к этому, не видя иного выхода освободить господина. Ну, подкупят они стражника или евнуха Царедворца, где гарантия, что, взяв деньги, они тут же не сдадут ее. Все эти потуги мало, что пусты, они сильно навредят Главе, подтвердив все, в чем бы его там ни обвиняли.

Допустим, им невероятно повезет и Главу удастся вытащить, куда после с ним податься? Уготовить ему жизнь беглого преступника, вечного скитальца в бегах? Захочет ли Глава такой судьбы? Она-то уж точно такого ему не пожелает.

Вот непонятная позиция императора в вопросе обвинений Главы тоже вызывало недоумение и опаску. Так слить своего верноподданного! Ли Мин этого не понимала. Чем Глава так прогневал императора, что он сменил милость на гнев, позволив, буквально стереть с лица земли клан Северного Ветра?

Как-то плохо верилось, что всегда выдержанный Глава мог не осторожно вывести из себя владыку до такой степени, что тот жестко поквитался с ним. Но главное она не понимала, на чью сторону встанет император в ее борьбе с Царедворцем? Может из-за нашептываний и внушений хитрого Царедворца, владыке придет охота вонзить ей нож в спину. Такое вполне вероятно, если учесть то, что Царедворец постоянно ошивается возле императора. Ну, значит нужно уравнять шансы, выманив вельможу из императорского города. А что может быть важнее для придворного в рискованной игре возле трона? Родные и близкие. Семья.

С этих пор в столице начали происходить необъяснимые вещи, а из дворца приходили тревожные слухи. Столица полнилась противоречивыми новостями и сплетнями.

Царедворец терялся в тревожных догадках, он ничего не понимал. Вроде бы он, победитель, поверг своего назойливого врага, свалив его, однако не чувствовал себя спокойно. Почему? Потому что, оказалось, что помимо Главы против него действовал еще кто-то, более изощренный, чем Глава. Еще один заговор? Кто мог дерзнуть на такое?

Вот ведь Глава после долгих изощренных пыток все-таки выдал место, где прятал свой архив. Но посланная в Поместье Тайная канцелярия ничего там так и не нашла: ни одной бумаги, ни одного свитка, листочка. Ничего! Казематное ущелье как показала магия Сумеречных оказалось пустым как выскобленный котелок. Понятно, что тут не обошлось без ворожбы, только ведь смешно думать, что к этому причастен Фэй Я. Или все-таки он?

Теперь уж Царедворец не мог позволить Главе клана умереть, прежде не вызнав все об этом. Но вот три дня назад его человек в тюремных застенках донес, что император подослал своего шпиона освободить Главу. Царедворец приказал убить засланного тайно освободителя и скрыть тело так, чтобы императорские ищейки не нашли его останков.

А после Царедворец и думать об этом забыл, но сегодня на Утреннем Совете чиновник Тайной Канцелярии доложил вдруг о том, что напал на след виновного в гибели одного из императорских служащих. Царедворцу не было дела до этого доклада, пока не понял о чем идет речь. Как? Кто сумел докопаться до этого убийства?

Конечно, он сумел сохранить невозмутимость, выказав даже вежливый интерес и недоумение, но заметно напрягся. Убийство императорского служащего с заданием самого владыки — может иметь губительные последствия даже для него — правой руки императора.

Вернувшись к себе, Царедворец призвал верного немногословного исполнителя, велев устроить дворцовому дотошному чиновнику-дознавателю и его семье смерть в случайно вспыхнувшем пожаре. Из императорской тюрьмы доложили уже дежурное: «Глава молчит». Но если Царедворец думал, что уже уладил это дело, то на следующее утро понял, что сложности для него только начались.

С утра из тюрьмы прибыл насмерть перепуганный старший надзиратель и, трясясь, доложил, что один из пыточных дел мастер найден изувеченным. Царедворец с отвращением и брезгливостью воззрился на Старшего надзирателя, не понимая, какое ему должно быть дело до какого-то тюремщика из допросной. Но Старший надзиратель, низко кланяясь с дрожью в голосе пояснил, что изувечен тот точно так же, как и Глава, то есть у него перебиты пальцы и сломаны ноги.