Демон в белом

– Извинитесь.

Взгляд принца метнулся на Бандита, затем на дверь и снова на Бандита.

– Я… нет! И не подумаю!

Учитывая, что сидел он на полу, строптивость Александра была вялой, и я одарил его весьма неприятной улыбкой.

– А кто сказал, что у вас есть выбор? – спросил я, сложив руки на груди.

Александр привстал, но не смог опереться на больную ногу и воспользовался тростью Лориана.

– Я принц Соларианской империи, кровный наследник самого Бога-Императора.

Я выбил у него трость, и он снова растянулся на спине. Присев перед ним, чтобы оказаться лицом к лицу, я произнес:

– Это не имеет значения. Вы не Бог-Император. Даже не император! – Сначала я перешел на крик, а под конец практически рычал. – Последний раз говорю: попросите у коммандера Аристида прощения.

– Марло, бросьте, – сказал Лориан, так и не отпуская ушибленную руку.

Александр шарил в поисках трости, но я отбил ее в сторону. Пускай встает сам либо не встает вовсе. Трость покатилась, вращаясь, и ударилась о край фехтовальной дорожки. Принц злобно смотрел на меня. Пора было прекращать давление.

– Вы злитесь из-за неудачи в фехтовании, а не из-за Аристида. Не отводите глаза! – приказал я, когда он снова покосился на Лориана и Бандита; те были спокойны. – Александр, ярость ослепляет. Отпустите ее.

К моему удивлению, принц кивнул, но тем не менее сказал:

– Вам не следует так со мной говорить.

– Вы мой сквайр. Я несу за вас ответственность и, следовательно, буду говорить так, как считаю нужным.

Я встал и добавил резкости в голосе:

– Помните, что я сказал вам на Гододине?

Он снова кивнул и перевел взгляд:

– Да. Если я хочу, чтобы меня уважали, я должен заслужить уважение.

– Нет, – возразил я, копируя тон, которым со мной часто разговаривал Гибсон. – Вас и так уважают. Вы – принц Соларианской империи. Кровный потомок самого Бога-Императора…

Принц невольно улыбнулся. Он понимал, что я иронизирую над ним, но почувствовал, что обижаться не стоит.

– Вы должны быть достойны того уважения, что вам уже выражают.

– Да, сэр, – кивнул он в третий раз. – Я… приношу вам свои извинения, коммандер Аристид.

Я обернулся вовремя, чтобы увидеть неловкий поклон Лориана.

– Все уже в прошлом, ваше высочество.

После пяти раундов против Сиран и душа я по экватору отправился к себе в каюту, двигаясь над пусковыми шахтами истребителей в сторону трамвайной платформы, с которой мог уехать в кормовой отсек, где располагались офицерские каюты. Над головой высились сводчатые опоры, они же тянулись до самого низа, до ангаров. Сквозь узкие просветы иллюминатора мелькало фиолетовое космическое свечение, вихревые потоки, в которых благодаря эффекту варпа звезды превращались в волнистые ленты. Я не слишком торопился пересказывать вечерние события Валке и задержался у перил, разглядывая одинокого техника в черном комбинезоне, трудящуюся над пришвартованной «Пустельгой».

Стояла такая тишина, что и далекий гул варпенных гондол, от которого нельзя было скрыться даже на корабле размеров «Тамерлана», был почти не слышен. Мне казалось, я могу уловить, как кровь течет по венам. Вдруг механик запела высоким чистым голосом, едва не теряющимся в пустоте между нами. Звук был слабым и далеким, как звезды за высокими узкими иллюминаторами.

Заберите домой мои кости, ребята,
Может, там обрету я покой.
После тысячи лет, пронесшихся мимо,
Я вернусь наконец-то домой.
После тысяч миров, где ступал я когда-то,
Где удачи и счастья искал,
Потерял, что имел, а нашел только смерть,
Где никто мое имя не знал[6]

.

– Лорд Марло!

– Какая печальная песня, – пробормотал я вслух, не сразу сообразив, что коммандер Аристид последовал за мной из тренировочного зала. – Привет, Лориан.

– Матросы всегда поют печальные песни. – Интус заглянул за перила. – Не их в том вина. Мало кто возвращается домой, а если и возвращается, то не застает в живых никого, с кем был знаком прежде.

Некоторые верят, что на космических кораблях время течет иначе, чем на земле, что оно замедляется, пока суда бороздят межзвездную тьму. Но это не так. Когда-то, возможно, так и было. В последнюю Золотую эру корабли развозили людей, машины, эмбрионов по колониям, окружавшим Старую Землю, на субсветовой скорости. Приближаясь к скорости света, эти корабли буквально врывались в будущее, на Земле проносились десятилетия и даже века, в то время как на борту проходило лишь несколько месяцев. Теперь все по-другому. В варпе время течет с той же скоростью, как и на планетах, между которыми мы путешествуем. Вот только космос велик и пуст, и на перелеты уходят десятки лет.

Несколько десятков лет – для кого-то вся жизнь.

– Как твоя рука? – спросил я.

– Синяк останется, но бывало хуже. – Лориан закатал рукав, показывая уродливое коричневое пятно, которое уже начало желтеть, и слабо улыбнулся. – Можно с вами прогуляться?