Демон в полдень (СИ)

— Ты идиот, — отсмеявшись, презрительно заявил Тамир. — Ты не проживешь и пяти минут после того, как эта тварь вырвется на свободу.

— Хватит! — заорал Хасан, не выдержав. — Ты просто псих, у которого началось обострение из-за наркоты!

— Псих? Я псих? — Тамир несколько раз облизнул губы. — Ладно, я расскажу тебе кое-что. Чего ты не знаешь. Но будь готов.

— К чему? — с легким отвращением глядя на лихорадочно топчущегося на месте друга. Глаза Тамира округлились еще сильнее, отчего казались непропорционально большими. А ноздри нервно раздувались словно у загнанной лошади. Периодически он вцеплялся в собственные волосы и начинал рычать, будто дикий зверь, угодивший в капкан. «Для полноты картины не хватает только пены изо рта», — в какой-то момент подумал Хасан.

— К тому, что весь твой мир изменится, — прошептал Тамир и его лицо исказила болезненная гримаса. Со стоном потерев лицо, мужчина отошел к стенке и с громким уставшим выдохом упал на пол, словно подломленный.

— Ты знаешь, что наши мамы были знакомы практически всю жизнь? — задал неожиданный вопрос Тамир, уставившись невидящим взглядом в одну точку.

Хасан неуверенно кивнул, а после, поняв, что друг не видел его жеста, произнес:

— Да, с детства.

— А тебя никогда не интересовало, где две женщины, у которых разница в возрасте почти семь лет, могли познакомиться? — с кривой усмешкой поинтересовался Тамир.

— Это не такая уж большая разница, — пожал плечами Хасан и незаметно придвинулся поближе к клетке, чтобы иметь возможность поглядывать на пленницу, все еще находящуюся в бессознательном состоянии. Он переживал, что ей плохо, что она умирает и ей срочно нужна помощь, в то время, как он тратит драгоценное минуты на пространные диалоги с полубезумным хозяином дома.

— В детстве — огромная, — не согласился Тамир. — Практически непреодолимая. Но для наших мам это не было проблемой. Знаешь, почему?

— Нет, но очевидно сейчас узнаю, — не удержался от сарказма Хасан.

— Твоя мама работала на нас, на мою мать и её семью, — прохрипел Тамир.

— Что значит, работала? — в замешательстве замер Хасан от новой и столь неожиданной информации. Даже перестал рассматривал замок на клетке.

— Настоящее имя моей матери — Августа Сюзанна Лувенская, — одарив друга тяжелым и чуть надменным взглядом заявил Тамир со значимостью, сопровождавшей каждое произнесенное им слово.

Несколько минут понадобилось Хасану чтобы осмыслить услышанное. Усомниться в адекватности Тамира. Прийти к выводу, что у того мозги окончательно свернулись, превратившись в скисшее молоко. И с сочувствием произнести:

— Тебе нужно квалифицированная помощь.

— Не веришь мне, — скривился Тамир, явно не удивившись подобному ответу. — Я тебе докажу.

Он рывком содрал с себя черную футболку, едва не порвав ткань в процессе. Отбросил одежду в сторону и, подняв левую руку, продемонстрировал гладко выбритую подмышечную впадину. Вернее, не её, а место на два сантиметра выше.

— Видишь? — его палец уткнулся в небольшой, успевший основательно зарубцеваться, а потому явно старый шрам. Который по форме своей напоминал…тройную лилию. Символ трех главных человеческих добродетелей — веры, надежды и милосердия. А еще…

— Символ королевской власти, — пробормотал Хасан, не веря своим глазам. Он знал. Знал про эту традицию, тщательно соблюдавшуюся бывшим правящим родом — ставить клеймо всем, в ком текла королевская кровь. И рассказывала ему об этом…мама. Его дорогая и отчаянно любимая мама.

— Ты понял, — с усмешкой победителя кивнул Тамир. — Да, моя мама — младшая из пяти расстрелянных Принцесс. Ей удалось выжить. Благодаря твоей матери, которая была её горничной и няней в одном лице. В итоге, только им двоим удалось пережить ту ночь, в которую была похоронена не только королевская семья, но и будущее этой страны. Знаешь, почему? Потому что в ту ночь история сделала крутой вираж и пошла по-другому пути развития.

Хасану нечего было ответить. Он молчал, глядя на друга детства, которого уже заметно трясло, словно в горячечном бреду.

— Не смотри на меня так! — вдруг закричал Тамир, ударив кулаком в пол и подняв небольшое серое облачко пыли. — Я не свихнувшийся от дури псих!

— Как скажешь, — покладисто кивнул Хасан, — я тебе верю.

— Нет, не веришь, — остервенело замотал головой Тамир. — Я вижу это по твоим глазам. Я поэтому ничего не рассказывал тебе. Знал, что ты решишь, будто я спятил. Но это уже не важно. Главное, что я поймал её.

Тмир с такой жгучей ненавистью глянул на обитательницу клетки, что Хасан не выдержал:

— Кто она?

— Все еще надеешься аки рыцарь спасти прекрасную невольницу? — громко, запрокинув голову назад, расхохотался Тамир. — Не выйдет. Знаешь, почему?

— Да, потому что я — не рыцарь.

— И она на самом деле не так прекрасна, — выразительно прошептал Тамир. — То, что ты видишь — всего лишь оболочка, которую использует эта тварь. Знаешь, сколько таких «одёжек» она сменила за свою более, чем долгую жизнь? Сотни! Сотни загубленных несчастных женщин, в которых эта тварь вселялась, вытесняя, вытравливая их души из собственных тел!