Демон в полдень (СИ)

— Вы умеете читать мысли? — что-то слишком много телепатов развелось в последнее время. На особой ферме их, что ли, выращивают?

Женщина выдала довольную улыбку и откинула волосы назад, открывая вид на длинную тонкую шею.

— Не я, — сказала она, развернулась ко мне спиной и в один широкий шаг переступила порог. — Дом.

— Этот дом начинает меня здорово раздражать, — пробормотала я и поспешила следом за женщиной в белом.

Глава 43

Едва мои ноги коснулись полянки, как мир опять дрогнул, словно раскрываясь передо мной, становясь объемнее и одновременно полнее. Запахи усилились, краски заиграли ярче, звуки дополнились пением птиц, шорохом листьев, шумом играющего с высокой травой ветра. Душу охватила радость, стало спокойно и тепло. Ощущение тепла шло не снаружи, не от солнца, которое казалось было больше и ближе обычного, а изнутри. Словно ты сам стал негаснущим лучом, неумирающей надеждой.

— Здесь так прекрасно, что от этого становится больно, — прошептала я, прикладывая руку к груди.

Красотка наградила меня ободряющей улыбкой, в которой кажется скопилась вся мудрость этого мира. Для одной недолгой человеческой жизни она была слишком понимающей. И это навело на некоторые вопросы.

— Ты не человек? — спросила я в лоб, понимая, насколько невежливо прозвучали мои слова.

— Так же, как и ты, — мягко ответила она и обвела взглядом детишек, резвящихся на полянке словно стайка диких котят, не замечая никого и ничего вокруг.

— Я не знаю, что это за место и кто вы все такие, — начала я, решительно собравшись с силами. — Меня сюда отправил умирающий друг, чтобы найти ответы на мои вопросы.

— И ты их получишь, — не стала спорить со мной незнакомка, не выходя из роли понимающего смирения. — Если не испугаешься.

Я громко фыркнула.

— Не испугаюсь. А если и испугаюсь, то ненадолго.

— Твой выбор, — как-то слишком торжественно произнесла красотка и вновь молча пошла вперед.

Мы пересекли полянку, осторожно огибая притаившихся в траве мелких зверюшек, похожих на белок, вот только черных и очень пушистых. И старательно избегая столкновения с мальчишками лет десяти-двенадцати, пытающимися догнать большую ярко-изумрудную бабочку.

— Здесь каждый получает то, чего желает больше всего на свете, — ответила на мой немой вопрос красавица. — Можно сказать, Дом Света исполняет самое сокровенное желание человека, но только одно. Эти дети хотели иметь семью.

— Интересно, а чего хотела эта бабочка? — пробормотала я, испытывая смешанные чувства.

— Она, как и я, является частью этого мира, — ответила мне красотка, подходя к высокой, буквально упирающейся в небо белой стене, увитой плющом. Стена огибала полянку полукругом с противоположной от дома стороны. Местами она была покрыта трещинами, идущими словно изнутри. Как будто эти разрушения являлись следствием каких-то внутренних процессов, а не внешнего воздействия на сооружение.

— Дом живой, и он живет вместе с нами, — заметив мой внимательный взгляд, изучающий рисунок из трещин. — И как любое живое существо, он болеет, страдает и умирает.

— Дом умирает? — изумилась я, не поверив собственным ушам.

— Нет, — тряхнула гривой незнакомка. — Дом жив, пока жива его Хранительница. А я не собираюсь умирать. Трещины, которые ты видела — лишь результат некоторого…недопонимания сторон.

— Кто-то слишком давит снаружи? — предположила я, наклонившись поближе к стене. По неровной поверхности ползло какое-то незнакомое мне насекомое, похожее на большого переливающегося розовым перламутром жука-носорога, но с очень длинными лапками. Он двигался вверх по стене, но как-то очень неловко, переваливаясь с лапки на лапку, словно они стали такими длинными недавно, и он еще не привык.

— Нет, скорее, кто-то не может смириться с тем, что внутри него, — задумчиво пробормотала женщина, вместе со мной рассматривая жука. Договорив, она протянула вперед руку и прикоснулась к спинке насекомого, легонько прижав его пальцами к стене. Жук задрожал, затрепыхался, явно пытаясь вырваться. Но что-то его не пускало и это что-то однозначно было магией. Я уже собралась вмешаться, как жучок вздрогнул последний раз и безвольно расслабил лапки. Его окрас сменился, побледнел и превратился в черный. Теперь это был обычный мертвый черный жук.

— Не очень гуманно, — заметила я, покосившись на красотку, которая в этот момент убрала руку, и жук свалился вниз, затерявшись в высокой зеленой траве.

— Гуманность не является залогом выживания, — заявила женщина. Она уверенно выпрямила спину, сложила свои ладони вместе на уровне груди и прикрыв глаза, что-то быстро пробормотала. Это был набор маловразумительных звуков, которые не походили ни на один знакомый мне современный язык. Более того, что-то мне подсказывало, что произнесенная незнакомкой фраза вообще не имела отношения к современности.