Демон в полдень (СИ)

— Почему? — резко вскинул голову Глушко.

— Ну как же, недавно погиб сын, — с готовностью напомнила я, — а теперь вот не стало жены. У вас осталась лишь младшая дочь, Мария. Кстати, как она?

— Все хорошо, — не уверенно произнес Глушко. — Слушайте, что вам надо?

— Поговорить, — пробасил за моей спиной Гоша.

— О чем? — чуть отодвинулся от нас вдовец.

— О вашей семье.

На этих словах мужчина вздрогнул всем телом, как от удара хлыстом и начал стремительно сереть.

— Я ничего не знаю, — заявил он шепотом в то время, как с его лица сходили все краски жизни.

— Думаю, кое-что вы все-таки знаете, — не согласилась я. — И поделитесь этой информацией с нами, а иначе…

Я оборвала себя на полуслове и печально склонила голову.

— Иначе? — эхом повторил за мной Глушко.

— А иначе, — вступил в наш разговор Гоша, — она выйдет, и ты останешься наедине со мной.

— Вы мне угрожаете? — мужчина явно был напуган, из-за чего не оставлял попыток увеличить между нами расстояние, которые привели к тому, что его рыхлое тельце практически вжалось в спинку кровати, распластав под собой несчастную подушку.

— Нет, предупреждаем, — отчетливо хрустнул пальцами Гоша. Не знаю, что он там демонстрировал за моей спиной, но вдовец вдруг проникся его словами. И если до этого момента он был напряжен, как натянутая струна, то после заявления моего спутника как-то разом обмяк, словно из него выдернули стержень.

И хотя этот стержень изначально был так себе, он все же служил какой-то внутренней опорой, поддерживал силы. Теперь же Глушко напоминал человека, которому жить оставалось полтора дня, и он об этом знал.

— Чего бы вы не боялись, мы сможем вас защитить, — в полголоса заговорила я, пытаясь добавить успокаивающие нотки, что было очень трудно. Невозможно успокоить человека, когда у тебя самого в груди клокочет вулкан. — И мы — единственные, кто сможет вам помочь. Но для этого нам сперва необходимо понять, от чего вас нужно уберечь. Помогите нам — и мы сделаем все, что потребуется для вашего спасения.

Глушко запустил пальцы в жиденькие остатки шевелюры и отчаянно простонал:

— Не сможете.

Я выдала кривую усмешку.

— Поверьте, сможем.

— Вы не знаете, кто он, — проскулил вдовец, продолжая увлекательный процесс по прореживанию волосяного покрова на голове.

— А вы не знаете, кто мы, — низким голосом прогудел Гоша. Я удивленно покосилась в его сторону, так как со мной парень разговаривал обычным тоном, не похожим на вот этот вот медвежий рык из глубокой пещеры. Парень поймал мой взгляд и лукаво подмигнул. — Видите эту девушку перед собой?

Я в замешательстве вздернула брови, не ожидая такого захода.

Вдовец тоже не ожидал, и его удивление стало зеркальным отражением моего. Только мои глаза не сошлись у переносицы. Глушко даже перестал выдергивать на себе волосы, изумленно уставившись туда, куда предложил ему Гоша — на меня.

— Она кое-что умеет, — продолжил гнуть свою линию Гоша. — Покажи ему, — а вот это уже было адресовано мне.

Просьбу я проигнорировала, но вот игнорировать Гошу оказалось намного труднее. Парень задался целью, и я даже понимала какой, но методы его мне не нравились.

— Покажи ему, — наставил мой временный напарник.

— Мы не в цирке, а я — не клоун, — негромко пропела я, пытаясь удержать на лице дружелюбное выражение. Затея была плохой. И не только потому, что мне не хотелось привлекать к себе лишнее внимание, но и потому, что у каждого действия есть последствия. В моем случае последствия бывали порой невыносимыми.

— Иначе мы здесь долго просидим, — склонился к моему уху Гоша, — как минимум, до того момента, пока мужик полностью не облысеет.

Я закусила губу. В какой-то степени он был прав. Надо было еще с мужем Крыловой встретиться.

— Хорошо, — согласилась я. — Только не пугайтесь. И помните, пока вы с нами — вам ничего не грозит.

Сказав так, я вытянула вперед руку раскрытой ладонью вверх и расслабилась.

Многим магам для того, чтобы призвать свою силу необходимо концентрироваться. Поставить четкую задачу и сосредоточиться на ней, задействуя все ресурсы своего разума. У меня все наоборот. Магия вырывалась из меня легко и стремительно, словно ласковый питомец, который долго-долго сидел под дверью в ожидании возвращения хозяина. И вот, когда хозяин, наконец, проворачивает дверную ручку и отпирает створку, питомец со всех своих лап мчится к нему на встречу и радостно бросается в объятия. Примерно так лилась из меня моя сила, доставшаяся от отца, мага огня. Игриво ступая мягкими лапами появлялась, когда я была спокойна. Ликующе выныривала, когда испытывала счастье. Больно кусаясь и разрывая когтями плоть вырывалась, когда мне было страшно или плохо. Усилия чаще всего приходилось прилагать не для того, чтобы выманить зверя из убежища, а для того, чтобы дверь была закрыта. И ручка оставалось неподвижной.