Демон в полдень (СИ)

Так я и сделала. Обессиленно растекшись по сидению, дала возможность отдохнуть напряженным мышцам. Безразлично наблюдая за суматошной жизнью на улицах Восточной Столицы, мелькающей за окном, я чувствовала приближения тех самых последствий, который были платой за использование силы. И я сделала то, чему училась долгое время — возвела мысленную стену, блокируя своего внутреннего монстра. Так я называю ту адскую боль, которая являлась моим неизменным спутником. Боль была со мной всегда, сколько я себя помнила. Приходила она после использования магии огня, но степень боли всегда зависела от того психоэмоционального состояния, в котором я пребывала, используя свой дар. Чаще всего это была сокрушительная волна, под натиском которой трудно даже просто стоять на ногах, но иногда боль превращалась в фоновый шум. Этот шум маячил где-то там, на задворках сознания, периодически напоминая о своем присутствии резкими приступами мигрени, но быстро отступая.

Мне понадобилось немало времени, чтобы научиться усмирять боль и договариваться с этой частью себя. Но по итогу я обрела умение на время запирать боль в клетку, чтобы выпустить позже, когда позволят обстоятельства. Конечно, потом мне становится вдвойне хуже, ведь монстру надо взять своё. Но при этом меня тешит мысль, что ситуацию контролирую я. И ключи от клетки у меня.

На дорогах были пробки, что не удивительно для такого большого города в час пик, а потому по назначенному адресу мы прибыли спустя час. Я расплатилась и тяжело выбралась из салона. Хотелось размяться, так как все тело затекло от долгого сидения в одной позе. Но на бесполезное топтание на месте время было терять нельзя, следовало идти и делать свою работу. И именно так я и поступила.

Глава 19

Искомый подъезд обнаружился быстро. На входе имелся домофон, но удача решила мне улыбнуться. Кто-то предварительно распахнул дверь и любезно подставил под неё камешек, чтобы не захлопнулась.

Я оглянулась по сторонам, приметила стайку старушек, расположившихся на лавочке у дома напротив, а потому накинула на голову капюшон толстовки и глядя себе под ноги проскользнула в подъезд. И едва не столкнулась нос к носу с грузчиками, которые матерясь на чем свет стоит спускались вниз по лестнице в обнимку с цветастым диваном.

Отступив в уголок, я пропустила трудяг в ярко-оранжевых рабочих комбинезонах и дождалась, пока они освободят проход.

Мне нужна была квартира под номером девяносто пять, а вот этаж я не знала. Но судя по тому, что двери на первом этаже были обозначены номерами от пятидесяти четырех до шестидесяти, а на каждом этаже было по шесть квартир, то выходило, что семейство Крыловых обитало на седьмом этаже.

Я мысленно простонала от необходимости топать практически под самую крышу, но тут же одернула сама себя и начала подъем. Примерно на третьем этаже мне захотелось пить. На четвертом посетила светлая идея бросить курить. Будучи на пятом, я пожалела, что забросила занятия спортом. На шестом дала себе клятвенное обещание заняться своим здоровьем. На седьмой я практически вползала.

И вот в тот момент, когда мой язык болтался на плече, а из горла вырывалось тяжелое сиплое дыхание, мой нос уловил посторонний запах. Посторонним он показался потому, что его в подъезде стандартной блочной девятиэтажки с такими тонкими стенами, что соседи волей-неволей в курсе интимных подробностей жизни друг друга, не должно было быть. Здесь должно было пахнуть обычной человеческой жизнью, как и в других подобных домах — едой, пылью, шерстью домашних животных и потом. А аромат, который учуяло моё обоняние был другим — слишком чистым для человека, слишком концентрированным. Он напоминал…морской бриз. Дуновение ветра, дарящее прохладу и оседающее на коже капельками соленой воды.

Облокотившись о перила, я прикрыла веки и позволила своим органам чувств оценить окружающую обстановку. Где-то звонко лаяла собака. Через две стены приглушенно бормотал телевизор. Этажом ниже ругались мужчина и женщина. В квартире наискосок напевал ребенок и стучал нож о разделочную доску. На пятом этаже у кого-то убежало молоко на плиту.

Все вроде бы было нормально, обыденно. И все же что-то настораживало. Я открыла глаза и вновь оглянулась по сторонам. Просто пятьдесят оттенков серого. Отчаяния. Серые стены, серая лестница, местами грязные стены и окно, радующее глаз огромной трещиной. Прятаться тут было негде, если только под потолком. Но нет, потолок хоть и не радовал глаз хорошим ремонтом, но и инородными субъектами не обзавелся.

Я потерла глаза пальцами, а после оторвалась от перил, на которых с сомнительным удобством повисла, и направилась к нужной мне двери. Звонок имелся, и он же лишил меня удовольствия попинать ногами створку. А потому пришлось интеллигентно ткнуть пальцем в кнопку. За дверью послышалось переливание трели, но хозяева на зов не спешили.