Демон в полдень (СИ)

Пришлось прекратить петь и зажать рот рукой, так как к горлу резко подкатило все то, что я влила в себя за вечер. Очень долгий вечер.

— Дура, — вынес свой вердикт Сашка, а после наклонился, подсунул одну руку мне под колени, а другой обнял за талию. И вот не успела я прихватить с барной стойки старательно выпрошенный коктейль, как меня уже понесли куда-то.

— Да что ж вы все такие, — горько простонала я и на глаза навернулись пьяные слезы.

— Какие? — спросил Сашка без особого любопытства, выходя из клуба и под изумленными взглядами курящей на улице публики понес меня по пустынной ночной улице.

— Таскаете меня почем зря, — прогундосила я, вытирая ладошкой мокрые щеки, — словно я мешок картошки какой-то. А я живая! Слышишь! Я живая!

И стала бить кулаками везде, куда могла попасть. Пьянство не особо способствует меткости, а потому я попадала в основном Сашке по плечу и по шее. Первые пару ударов он перетерпел и постарался не реагировать, лишь зубы сцепил так, что раздался скрип эмали. И почему-то его попытка удержать спокойствие разозлила меня еще больше, и я усилила натиск. Один из ударов пришелся Сашке по лицу и сбил с него очки. Зная пристрастие моего дорогого напарника окружать себя не менее дорогими, чем он сам, вещами, я не сомневалась, что эти стоили как половина моей почки. И они, слетели с Сашкино носа, упали, отчего стекло раскололось надвое.

— Ох ты ж, — пискнула я и сжалась в комок.

Саша на свои сиротливо лежащие на асфальте очки даже не взглянул. Вместо это он с такой силой сжал меня в своих руках, что дух в груди перехватило.

— Прости, — придушенно пролепетала я, со страху даже немного протрезвев.

Одно движение — и вот я уже на ногах, пытаюсь устоять на высоченных шпильках, что сделать крайне трудно, когда координация, как и желание жить на нуле.

Сашка схватил меня за подбородок и вздернул его так, что я едва не выскользнула из своих таких красивых туфель. В шее что-то опасно хрустнуло.

— Ой — ёй, — закричала я, вцепляясь в Сашкин рукав.

— Хочешь мне еще и рубашку порвать? — задал он тихий вопрос, но от той злости, которая словно сочилась из каждого его слова мигом появились зашевелились волосы на затылке.

— Нет, — тонким голосочком ответила я, лишь кончиками пальцев касаясь земли.

Возможно, мне показалось, на кажется, в этот момент кто-то зарычал.

Мне стало еще страшнее, и я поступила, как настоящая девушка — зажмурила глаза и сделала вид, что меня тут нет.

Рычание стало громче, а в следующий момент к нему присоединился треск разрываемой ткани. По коже пробежался осенний ветер и стало резко холодно, там, где еще секунду назад было достаточно тепло.

Я распахнула ресницы и посмотрела вниз.

— Что за…?

Голые бедра, голый живот, голая грудь. Голая я. А моё шикарное платье превратилось в два кусочка ткани, небрежно отброшенных на мостовую, вымощенную булыжником. И даже там, даже в разорванном состоянии смотрелись красиво. А на мне было так вообще шикарно!

И вот стою я практически голая — лишь самую интимную часть прикрывали совсем не скромные ажурный трусики, которые благодаря своей полупрозрачности и не скрывали-то особо ничего!

— Твою же мать, — сдавленно выругалась я и постаралась прикрыть верхнюю часть обнаженной себя.

— Замечательно, — с явственным самодовольством в голосе похвалил сам себя Сашка. А после подхватил меня под попу и взвалил на плечо.

Я стукнула лбом о его поясницу и тут же попыталась выразить свой протест против таких неправомерных действий. Визгом.

— Не верещи, — приказал Сашка, подбросив на плече. И опять двинулся дальше по улице.

Мои зубы клацнули так, что я испугалась лишиться половины из них. А потому на пару мгновений покорно примолкла. Но алкоголь все еще бурлил в организме, а потому моей покорности надолго не хватило:

— Я голая!

— Я знаю, — сообщил Сашка и уложил свою руку на самую выдающуюся в этот момент часть моего тела. То есть, на попу.

— Я совсем голая, — зачем-то решила уточнить я, а после дернула ногой. — Убери руку!

— Если я уберу руку, а ты продолжишь дергаться, то свалишься, — спокойно ответил Сашка. — И вполне возможно, что свалишься головой вниз и размозжишь свою не самую умную, но прелестную головку о брусчатку.

Я чуть притихла, а после поерзала на его плече, пытаясь устроиться поудобнее и плаксиво спросила:

— Зачем ты это сделал?

— Ты меня разозлила, — бесстрастно пояснил Сашка, а его пальцы легонько пробежались по моему берду. Стало щекотно. Я фыркнула, сдерживая смех, но при этом к смеху примешалась малая толика тревоги. Хоть между нами никогда ничего не было, что могло бы быть между мужчиной и женщиной, даже легкий флирт отсутствовал, я ощутила беспокойство.

— Так это была месть?

— Не только, — проронил друг. — Еще для того, чтобы ты не пыталась от меня сбежать. А так, голой ты особо не побегаешь.

— Как будто от тебя можно сбежать, — огорченно вздохнула я и расслабленно повисла на Сашкином плече.

— Нет, ты никогда от меня не сбежишь, — заверил меня друг. И что-то еще послышалась мне в этих словах, кроме простого подтверждения его отменных навыков превосходной ищейки.