Демон в полдень

– Ты идиот, – отсмеявшись, презрительно заявил Тамир. – Ты не проживешь и пяти минут после того, как эта тварь вырвется на свободу.

– Хватит! – заорал Хасан, не выдержав. – Ты просто псих, у которого началось обострение из-за наркоты!

– Псих? Я псих? – Тамир несколько раз облизнул губы. – Ладно, я расскажу тебе кое-что. Чего ты не знаешь. Но будь готов.

– К чему? – с легким отвращением глядя на лихорадочно топчущегося на месте друга. Глаза Тамира округлились еще сильнее, отчего казались непропорционально большими. А ноздри нервно раздувались словно у загнанной лошади. Периодически он вцеплялся в собственные волосы и начинал рычать, будто дикий зверь, угодивший в капкан. «Для полноты картины не хватает только пены изо рта», – в какой-то момент подумал Хасан.

– К тому, что весь твой мир изменится, – прошептал Тамир и его лицо исказила болезненная гримаса. Со стоном потерев лицо, мужчина отошел к стенке и с громким уставшим выдохом упал на пол, словно подломленный.

– Ты знаешь, что наши мамы были знакомы практически всю жизнь? – задал неожиданный вопрос Тамир, уставившись невидящим взглядом в одну точку.

Хасан неуверенно кивнул, а после, поняв, что друг не видел его жеста, произнес:

– Да, с детства.

– А тебя никогда не интересовало, где две женщины, у которых разница в возрасте почти семь лет, могли познакомиться? – с кривой усмешкой поинтересовался Тамир.

– Это не такая уж большая разница, – пожал плечами Хасан и незаметно придвинулся поближе к клетке, чтобы иметь возможность поглядывать на пленницу, все еще находящуюся в бессознательном состоянии. Он переживал, что ей плохо, что она умирает и ей срочно нужна помощь, в то время, как он тратит драгоценное минуты на пространные диалоги с полубезумным хозяином дома.

– В детстве – огромная, – не согласился Тамир. – Практически непреодолимая. Но для наших мам это не было проблемой. Знаешь, почему?

– Нет, но очевидно сейчас узнаю, – не удержался от сарказма Хасан.

– Твоя мама работала на нас, на мою мать и её семью, – прохрипел Тамир.

– Что значит, работала? – в замешательстве замер Хасан от новой и столь неожиданной информации. Даже перестал рассматривал замок на клетке.

– Настоящее имя моей матери – Августа Сюзанна Лувенская, – одарив друга тяжелым и чуть надменным взглядом заявил Тамир со значимостью, сопровождавшей каждое произнесенное им слово.

Несколько минут понадобилось Хасану чтобы осмыслить услышанное. Усомниться в адекватности Тамира. Прийти к выводу, что у того мозги окончательно свернулись, превратившись в скисшее молоко. И с сочувствием произнести:

– Тебе нужно квалифицированная помощь.

– Не веришь мне, – скривился Тамир, явно не удивившись подобному ответу. – Я тебе докажу.

Он рывком содрал с себя черную футболку, едва не порвав ткань в процессе. Отбросил одежду в сторону и, подняв левую руку, продемонстрировал гладко выбритую подмышечную впадину. Вернее, не её, а место на два сантиметра выше.

– Видишь? – его палец уткнулся в небольшой, успевший основательно зарубцеваться, а потому явно старый шрам. Который по форме своей напоминал…тройную лилию. Символ трех главных человеческих добродетелей – веры, надежды и милосердия. А еще…

– Символ королевской власти, – пробормотал Хасан, не веря своим глазам. Он знал. Знал про эту традицию, тщательно соблюдавшуюся бывшим правящим родом – ставить клеймо всем, в ком текла королевская кровь. И рассказывала ему об этом…мама. Его дорогая и отчаянно любимая мама.

– Ты понял, – с усмешкой победителя кивнул Тамир. – Да, моя мама – младшая из пяти расстрелянных Принцесс. Ей удалось выжить. Благодаря твоей матери, которая была её горничной и няней в одном лице. В итоге, только им двоим удалось пережить ту ночь, в которую была похоронена не только королевская семья, но и будущее этой страны. Знаешь, почему? Потому что в ту ночь история сделала крутой вираж и пошла по-другому пути развития.

Хасану нечего было ответить. Он молчал, глядя на друга детства, которого уже заметно трясло, словно в горячечном бреду.

– Не смотри на меня так! – вдруг закричал Тамир, ударив кулаком в пол и подняв небольшое серое облачко пыли. – Я не свихнувшийся от дури псих!

– Как скажешь, – покладисто кивнул Хасан, – я тебе верю.

– Нет, не веришь, – остервенело замотал головой Тамир. – Я вижу это по твоим глазам. Я поэтому ничего не рассказывал тебе. Знал, что ты решишь, будто я спятил. Но это уже не важно. Главное, что я поймал её.

Тмир с такой жгучей ненавистью глянул на обитательницу клетки, что Хасан не выдержал:

– Кто она?

– Все еще надеешься аки рыцарь спасти прекрасную невольницу? – громко, запрокинув голову назад, расхохотался Тамир. – Не выйдет. Знаешь, почему?

– Да, потому что я – не рыцарь.

– И она на самом деле не так прекрасна, – выразительно прошептал Тамир. – То, что ты видишь – всего лишь оболочка, которую использует эта тварь. Знаешь, сколько таких «одёжек» она сменила за свою более, чем долгую жизнь? Сотни! Сотни загубленных несчастных женщин, в которых эта тварь вселялась, вытесняя, вытравливая их души из собственных тел!