– Не могу, Ди, я подозреваю, что ты хочешь напасть на меня, когда ваш Ло будет в безопасности.
– Если ты не отпустишь его, я дам приказ атаковать вас.
Лотар поймал себя на том, что строит фразу по законам грамматики фоев. Эти желтокожие определенно произвели на него сильное впечатление.
– Ди, если ты дашь такой приказ, кровь главнокомандующего будет на тебе и с тебя спросят за его жизнь. Неужели ты думаешь, что в вашей чиновной империи не найдется охотников поставить тебе это в упрек? Да у тебя пол-лагеря доносчиков, которые не замедлят…
– Убейте их и спасите вашего главнокомандующего! – сказал Ди и, отвернувшись, пошел назад, к командирским палаткам.
Глава 15
– Купсах, – заорал Лотар, – крути крылья, улетаем!
Матросы сразу начали крутить педали. Крылья медленно повернулись. Лотар давно заметил, что сначала они ходили в шарнирах не очень быстро. К тому же и скрипели отчаянно, делая первые, не совсем уверенные обороты… Да ведь там песку – словно кто-то специально подсыпает, вдруг решил Лотар, но тут же забыл об этом.
Первых атакующих задержал Сухмет, прочертив вокруг
Тогда Лотар изо всех сил толкнул им навстречу главнокомандующего Ло и приготовился к драке. Он решил пощадить Ло потому, что, во-первых, тот уже передал Лотару все, что Драконьему Оборотню нужно было узнать. А во-вторых, потому, что уж очень хотелось испортить Джа Ди карьеру. Ведь живой Ло мог погубить Ди в отместку за коварство и предательство. А остановить такого опасного врага, как Ди, было уже немалой победой.
Потом Лотар проверил противоположный борт
Первые фойские солдаты бросились на Лотара всем скопом. Тогда Желтоголовый применил сложный восточный прием, названный «две мельницы, останавливающие тучи». Внешне все было просто: каждое его движение – замах или сам удар в любом направлении – превращалось в легкий секущий выпад и опережало любое защитное действие противника. Но решиться на это Лотару было нелегко, потому что такая техника боя не оставляла никаких шансов тому, кто владел мечом хуже Желтоголового. К тому же пораженные солдаты отваливались назад, а добиться этого можно было только ударами в самые уязвимые места, вызывая нестерпимый болевой шок. Да и фойские доспехи почти не защищали тело…
То есть Лотару приходилось бить на поражение. Он и бил, взмахивал Гвинедом, словно веером. А тех немногих, которые случайно прорывались вперед, – уже оцепеневших от боли и практически мертвых, – на всякий случай встречал кинжалом.
Пару раз он пожалел, что у него нет леворучного меча, равного Гвинеду. С ним удалось бы не всех убивать, а пощадить хоть десяток олухов, которые и мечами-то размахивали, как крестьяне цепами. Кинжал все-таки был слабоват – блокировать выпады или отводить их в сторону еще можно, но вся сила ударов каждый раз приходилась на руку. Будь у него вакизаши, левая рука осталась бы невредимой, а так она очень скоро заныла от кисти до локтя, и Лотар понял, что теперь придется ее щадить и больше работать Гвинедом.
В общем, остановить вал атакующих удалось легче, чем могло вначале показаться. Фои просто отвалились после четырех-пяти рядов полегших, как колосья под серпом жнеца, солдат. Трое или четверо попытались подпрыгнуть, повиснуть на крыльях и не давать им набрать полные взмахи, но было уже поздно: крылья двигались очень быстро, приподнимая
Вдруг Купсах на юте заорал, что
Лотар остановил очередных пятерых атакующих тремя горизонтальными ударами и посмотрел, что творилось по ту сторону борта. А творилось там такое, что… В общем, кто-то из молодых и прыгучих солдатиков все-таки достал левое крыло
Лотар услышал визгливый крик Джимескина. Неужели банкир бросился в атаку, подумал Лотар, но тут же отбросил это соображение: этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Отвлекшись на мгновение от драки, он снова посмотрел, что творилось с той стороны.