Демон Жалым

Лотар стиснул зубы и тут же наказал фоев. Одному незаметным ударом снизу он отсек руку у локтя, второму вспорол вену с внутренней стороны ноги, а третьему просто рассек голову почти до шеи, разбив надвое и шлем, и налобную пластину, и все, что было миром этого человека…

– Все, поднимайся сам, Партуаза захвачу я… Купсах, вверх помалу, только не спеши!

Корабль стал медленно подниматься. Капитан «Летящего Облака» головы не терял, это их сейчас и спасало.

Виградун, качаясь, повис на веревочном трапе, продев ногу меж перекладин. Он быстро слабел, уж очень скверными были у него раны. Лотар подхватил Партуаза под мышки, продев левую руку под скрещенные ремни перевязей, отогнал несколько атакующих солдат и уцепился за перекладину.

Кто-то еще попытался броситься вперед, но опоздал. Лотар угостил дурака сверху колющим ударом в шею и оказался вне досягаемости.

Веревочный трап уже подтягивали. Виградун качался, но кулаков не разжимал. Кровь из ран на его спине стекала Лотару на плечи, на голову, в лицо. Партуаз, которого он держал, прижимая к себе, был уже мертв. Это была их первая потеря.

Глава 16

«Летящее Облако» стояло внизу в долине. Около него остались только матросы. Остальные поднялись на вершину холма, который стал естественным курганом над двумя свежими могилами. Ближе всего к могиле Виградуна стоял Лотар. Ему было зябко, хотя жара стояла такая, что с Рубоса пот катил градом, и очень хотелось пить.

– Он первый из нас, – сказал вдруг Каш, имея в виду только Виградуна. – Будут ли другие?

– Если не побережемся, то непременно будут, – буркнул Рубос. Теперь, после первых смертей, он проникся к мальчишкам непритворным чувством боевого товарищества. Он видел, как они работают в бою.

– Как такое вообще могло получиться? – спросил Сухмет, опережая Лотара.

– Мы очистили крыло от фоев, потом отступили к корпусу корабля, – сказал Рубос. – Партуаз уже вымотался, с его техникой вообще нельзя было сходить с борта и ввязываться в свалку, но Джимескин приказал…

– Я приказал, потому что нужно было что-то делать.

Пухленький банкир заметно нервничал. Лотар не знал, в каких отношениях он был со своим телохранителем, но понимал, что теперь ему в любом случае придется привыкать обходиться без своей живой тени.

– Приказ был идиотский, – спокойно сказал Рубос. – Он не решил ситуацию, а люди погибли.

– Что-то нужно было делать, – повторил Джимескин.

– Это мы уже слышали, – вдруг очень жестко сказал Каш.

– Каш, – позвал его Лотар, – нет.

Хотя Джимескин был виноват в гибели Виградуна лишь косвенно, его вина была неоспоримой. Но теперь и об этом Лотар предложил не упоминать, и банкир вздохнул с заметным облегчением.

– Он был моим земляком, из Мирама. Когда мы вернемся домой, я прикажу выдать его матери…

– Заткнись, – не повышая голоса, посоветовал ему Рубос. Потом продолжил: – Когда мы уже взобрались на борт, я посмотрел на Каша и Виградуна, обрубил пару веревок, по которым лезли фои, и вдруг понял, что кого-то нет. Выглянул за борт – Партуаза вот-вот должны были зарубить. Я хотел было спуститься, но… – Рубос вздохнул: – Я не решился, дело выглядело почти безнадежным. И тогда Виградун скакнул вниз прежде, чем я успел его остановить. Он размел фоев, поддержал Партуаза, но тот был уже очень плох. А потом, когда стало ясно, что он не может выволакивать Партуаза и отбиваться от восточников, я опять… не бросился вперед.

– Почему? – спросил Лотар.

– Держал этого, – Рубос кивнул на Каша.

– Да, я хотел броситься вперед, но он не дал. И я не сумел освободиться от его захвата. Перепробовал почти все, что мог, а не освободился.

Лотар положил руку ему на плечо:

– От захватов Рубоса и мне не всегда удавалось освободиться.

– Ну, в общем, дело было плохо. Я заорал на Виградуна, он-то мог подняться на борт без труда, но все не поднимался. Дрался, как демон, я в жизни не видел, чтобы мальчишка его лет практически без опыта творил такие чудеса, но не бросил Партуаза и не поднялся.

– Чудес маловато оказалось, – сухо сказал Сухмет.

– Он мог уйти, но не ушел, – вздохнул Рубос. – Потом появился ты, но было поздно. Он пару раз пропустил удары сбоку и один раз очень скверный удар по ногам.

– Сухмет, – позвал Лотар, – от чего он все-таки умер?

– Он бы выкарабкался, господин мой, но лезвие одного из мечей, которым его ударили в спину, было смазано очень скверной дрянью. Действительно очень скверной… Он был безнадежен, она бы, не приведи Демиург, свалила и тебя, окажись ты на его месте.

– Это был кто-то из тех, кого?..

– Да, из тех, с кем ты потом сразу же расправился.

Лотар посмотрел на заходящее солнце, на облака, низко нависшие над равниной. Его злило то, что он не заметил отравленного меча, и то, что слишком резко приказал Виградуну подниматься на борт, и то… У поражения очень много причин, подумал он, никогда не знаешь, какая именно оказалась решающей.

Он сжал кулаки так, что треск заставил вздрогнуть Санса, который стоял в пяти шагах сбоку.

– Так. – Лотар никому не смотрел в глаза. – Все на борт, у нас очень много дел.