Демонический Любовник

Тем временем Лукас, миновав Лондонские пробки, на полной скорости мчался в северном направлении. Он тоже был рад свободе от каменных стен. Он уже давно не катался на мотоцикле; количество времени, которое он проводил с Вероникой Мэйнеринг и результаты, которые он получал, заставляли его проводить выходные за наверстыванием упущенного в своей основной работе. Но оно того стоило, ведь такого медиума можно было встретить не часто. Она очень чисто передавала информацию и ему оставалось лишь сопоставлять полученные сведения; по частям восстанавливал он ритуалы высших степеней Великого Братства, к которому он принадлежал. Лукас усмехнулся, вспомнив о тех бумагах, что хранились в его сейфе.

Он скользил по северным склонам холмов, охранявших Лондон, радуясь тому, что над его головой смыкались кроны деревьев, а городская духота осталась далеко позади. Ветер скорости пел в его ушах и кровь его тоже пела в венах, ибо он все-таки был молодым мужчиной и даже всецелая поглощенность изучением оккультизма не могла лишить его человеческой сути. Иногда он задавался вопросом, а стоила ли аскетичная строгость изучаемой дисциплины жертвования всеми теми вещами, которые составляли саму суть жизни для большинства людей. Впереди и позади него мчались и другие мотоциклисты, некоторые с прицепленными колясками, а некоторые с девушками на задних сиденьях. Лукас ни разу не брал с собой девушку; он был единственным среди членов братства, кто периодически наслаждался скоростью, но обществом девушек – никогда. Женщинам не было места в его жизни. В Орден, к которому он принадлежал, их не принимали, и даже те несколько женщин, с которыми он общался во времена своего журналистского прошлого, исчезли из его жизни, когда он присоединился к Ордену.

Он остановился на чай в придорожной харчевне. У эркерного окна обеденного зала молодые парень с девчонкой ели яйца и жеруху, постоянно подшучивая друг над другом. Лукас не был склонен к отшельничеству. Если не лгал цвет его кожи, в нем текла латиноамериканская кровь, и его темперамент отличался чрезмерной южной живостью. Он наблюдал за парочкой у окна и ощущал себя не в своей тарелке. Впервые с тех пор, как он вышел из подросткового возраста, он засмотрелся на женщину. Это было бы довольно забавно – пригласить какую-нибудь девушку на свидание. Конечно, у него была работа и ничто не должно было отвлекать его от нее, но почему он должен был лишать себя всех самых приятных на свете вещей? Он ничуть не отличался от генерала Соуберри, прикованного к креслу и аппарату искусственного дыхания. Почему он должен пахать, словно галерный раб, чтобы получить власть и независимость, если к тому моменту, как он этого достигнет, он будет уже старым и настолько привыкшим к одиночеству, что начнет им наслаждаться? Лукас в задумчивости