Демонический Любовник

– Я бы предпочла иметь определенное их количество, – ответила предусмотрительная Вероника. – Но не слишком много; иначе за ними придется постоянно присматривать. И потом, а что, если вы бы уравновесили эти силы, а одна из них внезапно вышла бы из-под контроля?

– Это как раз то, что и произошло, – пробормотал Лукас себе под нос и замолчал на несколько минут. Затем он отбросил свое мрачное настроение и заговорил снова. – Что бы вы сделали, если бы обладали всеми благами мира?

– Я бы купила несколько платьев, книг и картин, и собаку; о, да, я бы определенно купила собаку.

– Но это не исчерпает всех благ мира; что бы вы делали с остальным?

Вероника на момент задумалась.

– Я не смогла бы съесть весь хлеб в мире в одиночку, но я могла бы проследить за тем, чтобы нуждающиеся в нем люди тоже получили немного, и чтобы жадные люди не отхватили слишком много, как это происходит сейчас. Почему вы никогда не думали об этом сами, Мистер Лукас?

– О, я не знаю. Какое это имеет отношение ко мне?

– Но разве могли ли бы вы быть счастливы, зная, что кто-то другой голодает?

– Святый Боже, да; ведь это их проблемы. Люди должны быть в состоянии позаботиться о себе сами; вы никогда никуда не доберетесь, если будете постоянно ждать отстающих. Приходится обрезать лишние ветви, чтобы получить отборные фрукты, знаете ли; вы не можете сохранить жизни всех бедных маленьких яблок и при этом иметь фрукты, подходящие для десерта. Цивилизация основана на жертве, и если бы у меня был какой-либо выбор, а я думаю, что у меня он есть, то я бы предпочел стать одним из цивилизованных людей, а не тем, кем пожертвовали.

Это была логика, которую сложно было оспорить, и Вероника даже не стала пытаться. Она просто покачала головой и сказала:

– И все же я не верю, что вам на самом деле это понравилось бы, Мистер Лукас; вы все время пребываете в погоне за чем-либо и как только вы это получаете, тут же начинаете желать чего-то еще. Как на Чайной Вечеринке Безумного Шляпника – джем вчера и джем завтра, но никакого джема сегодня, ведь мне доставляет удовольствие только лишь путь.

Лукас был невероятно доволен собой. Вероника начинала просыпаться и его очень забавляло открывать для нее неожиданные глубины и выслушивать ее проницательные замечания. В ней было больше, чем он ожидал; ее разум пустовал не столько от отсутствия способностей, сколько от нехватки информации. Ему казалось, что он оказывает Веронике огромную услугу; он почти не осознавал, как много Вероника делала для него самого. Он, равно как и она, столкнулся с новой точкой зрения; он мог отбросить все ее наивные детские суждения, но он не мог игнорировать того факта, что в какой бы странной манере они ни были высказаны, они были необычайно уместны, и что она обладала сверхъестественной способностью нащупывать слабые места в его жизненной позиции.

Может быть, путь и значил куда больше, чем цель, но в то утро Лукасу дали понять, что он просто куда-то шел и не имел никакой определенной цели; он был духовным кочевником; сама обособленность его существования не позволяла ему использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Как сказала Вероника, он не мог съесть весь хлеб в мире, а следовательно, когда заполнится его собственный рот, он потеряет всякий интерес к этому делу; в то время как она, думавшая о ком-то еще, кроме себя самой, могла переполниться до краев, словно бассейн, и наслаждаться радостью, доставленной другим людям. Возможно, многое можно было бы сказать в поддержку ее позиции; он и сам испытал величайшее наслаждение, какого не знал прежде, от симпатического соприкосновения с этим дитем; и это ощущение сильно отличалось от ощущения власти. В манипулировании другим живым существом, несомненно, была своя прелесть, но она блекла, когда пропадало ощущение новизны; но когда кому-то, вместо манипулирования и контроля, удавалось добиться ответа от другого человека, тогда он, в свою очередь, стимулировался, поднявшись на более высокий уровень, откуда он возвращался, чтобы вдохновить своего партнера и вновь подняться обратно. Этот опыт открывал новые перспективы, новые возможности, и взаимодействие двоих было полной противоположностью работы в одиночестве. Но чтобы достичь такого взаимодействия, нужно было добиться от другого желания добровольного

сотрудничества, и недостаточно было перехитрить его или запугать; и он приступил к изучению тайны этого процесса с таким же рвением, с каким пытался получить запретные знания Братства.